Семья Карновских

Зная пафос некоторых членов этой семьи, все равно хочется обратиться к ним по-свойски. Вообще осталось впечатление, что Зингер писал сатиру на нравы «почти немецких» евреев, но в итоге, признав это дело несостоятельным, использовал уже готовые куски текста в создании семейного романа.

Местами еврейство главных героев (а их несколько) настолько своеобразно выпячивается, что просто невозможно воспринять это нормально. Есть и откровенно странное в книге. Итак, наступают темные времена с факельными шествиями, красно-бело-черными флажками и прочими «прелестями» 30-х годов. Берлинские евреи за этим наблюдают. И далее:

«Им было слышно, черноволосым банкирам, коммерсантам, врачам и адвокатам. Было слышно и смуглым художникам, журналистам и торговым агентам…».

И еще:

«Так на улице (в смысле,…

Сколько существует еврейский народ, столько разъезжает он по свету в поисках лучшей доли. Приезжает, привыкает, сливается. Снова уезжает, как только жизнь становится невыносимой. Три поколения семьи Крановских в разные годы покидают насиженные места. Из Польши в Берлин-столицу философии и просвещения, подальше от местечковых обычаев и шуток, из Берлина - в Америку, где все равны и нет отравляющей умы теории расового превосходства. Как бы не хотелось им поставить себя выше простоватых соседей, встать над древними традициям, отречься от корней-жизнь всякий раз ставит беглецов на место. Потому что можно сбежать от страны. соседей, друзей и врагов- но от себя сбежать невозможно.

Тема блудного сына обыгрывается в литературе с незапамятных времен. Бунтари, вдоволь нагулявшись по свету,…

Исроэл-Иешуа Зингер - старший брат Нобелевского лауреата И-Б. Зингера. И где бы вы не искали информацию об этом писателе, данный факт приводится обязательно, иногда даже считают, что большего писать не нужно. Получается, что писатель должен заслужить доверие читателя только знаменитым родственником. Несправедливо. Но еще более несправедливо то, что Зингера старшего неизменно сравнивают с младшим, и всегда в пользу последнего. Разве это правильно? То, что у Исроэл-Иешуа был такой знаменитый брат писатель не означает, что талант у них один на двоих, или то, что он должен был «соответствовать» уровню. Литература, это не соревнование. Талант младшего брата не обязан влиять на талант старшего. Каждый из этих писателей пишет самобытно, уникально. Талант неповторим. Поэтому я не буду сейчас…

В последнее время мне довелось прочитать довольно много книг о 30-х годах 20 века - времени укрепления фашизма в Германии и о второй мировой войне. Книги были самые разные - и о жизни немцев в довоенные и военные годы, и о жизни евреев в это же время, и о жизни граждан Советского Союза. Однако о времени непосредстенно предшествовавшему становлению фашизма и о жизни евреев в эти годы читать не доводилось. Отчасти поэтому я выбрала книгу Исроэл-Иешуа Зингера. Поэтому и потому, что просто люблю семейные саги.

Да, люблю. Мне нравится узнавать о жизни других людей, о чем они думали и как поступали, интересно наблюдать за развитием главных героев, анализировать жизнь и поступки нескольких поколений одной семьи.

Самья Карновских в полной мере дает все это. Довид Карновский, Георг Карновский, Егор…

*неразборчиво* вот есть же люди, которые УМЕЮТ писать семейные истории. Пока читала, периодически вспоминала Улицкую. Ингредиенты похожи: евреи, трудная жизнь, тоталитарная страна. Почему-то даже кажется, что свой "Казус Кукоцкого" она списала у Зингера, буква в букву списала, но не тем пером, наверное, и не на той бумаги. Нет у Улицкой... Чего? Страсти? Жизни? Веры? Почему в одном случае мы имеем скучноватый женский роман, а в другом - трагическую историю про все? Мне вот показалось, что эта история - про отцов и детей; про то, что все мы проходим похожий путь, мы все похожи в подростковом возрасте, все одинаково беззащитны, но вот вмешивается судьба и - хлоп! - получается что-то совсем другое. Вырастаем уже разными. Да что там говорить. Надо читать. И да, я обещала: мойте руки перед…

Мне очень грустно, что еврейского писателя Исроэла-Иешуа Зингера не стало в 1944 году. Во-первых, он не дожил до разгрома фашистской Германии, а во-вторых - не увидел в году 1978 вручение Нобелевки своему младшему брату Исааку Башевису Зингеру. А то, чего доброго, впервые в истории премию вышли бы получать они оба. И это таки была бы сцена, господа. Это была бы сцена в духе обоих писателей. Впрочем, братьев Зингеров в том смысле, в каком существуют братья Стругацкие или братья Вайнеры, нипочём не получилось бы. Манеры диаметрально противоположные. У Исроэла-Иешуа Зингера ни следа той философской открытости бессознательному и прочим диббукам, которая, собственно, и сделала имя Башевису Зингеру. К философии Зингер-старший относится немного а-ля доктор Ландау, его же собственный персонаж:…

Люблю Зингера, евреев, саги, Берлин, Америку, но книга мне не понравилась, к сожалению.

Она слишком вторична относительно всего, что создано в этом духе: Оппенгеймы, Будденброки, Форсайты и многие другие.

У Зингера произведение получилось слишком прямолинейным, наивным и заштампованным.