Энн Хогарт. Мафин и его веселые друзья. Дональд Биссет. Сказки (сборник)

Это пространное эссе не имеет стройной композиции. Оно и понятно – это всего лишь выдержка из книги, а потому каждая главка – размышление над тем или иным парадоксом Льва Толстого, писателя и человека, семьянина и общественного деятеля. Марк Алданов близок той эпохе, а потому его язык лишен отрешенного исследовательского тона. Публицист взахлеб пытается разобраться в наследии гения – и в самом себе. Интересно наблюдать, как он, выбрав одну линию поведения в отношении своего героя, пытается освоить, уместить или вовсе поставить рядом всё то, что не влезает в систему, имя которой – Толстой. У автора огромный философский и литературный багаж, он сыплет цитатами на латыни, немецком, французском не думая о читателе, который a priori стоит на том же уровне. Что ж, приходится принимать правила…

Не на правах рецензии, ни в коей мере! Какая уж тут рецензия, тут только сидеть и молча упиваться. Но поскольку начался учебный год, и тысячи школяров вынуждены будут встретиться с произведениями Льва Толстого, этой величайшей медведицы пера, причём не просто встретиться, но и высказывать какие-то мнения, формулировать какие-то мысли, horribile dictu, сочинения сочинять - заявляю: ничего умнее о толстовском творчестве я не видела. Даже Ленин с "Зеркалом русской революции" в сравнение не идёт.

Я загадку Толстого формулировала примерно так: талант, столь мощный, многогранный, глубочайший в описании - куда он девается в объяснении? Только сейчас была собачка Фемгалка, она же Азор, она же Серый, она же Вислый, был Петин изюм и "я привык что-нибудь сладкое", был Наташин остров Мадагаскар, но…