Семь смертных грехов (сборник)

Настал в моей жизни момент, когда я вдруг осознала, что пора бы почитать что-то не просто знаменитое, но и значимое. Или хотя бы претендующее на значимость. То, что постоянно крутилось на моей прикроватной тумбочке (я отношусь к тому типу людей, которые просто не могут уснуть без нескольких прочитанных страниц), сложно было бы назвать знаменито-значимым и современным. Нет, и Толстой Л. Н., и горячо мною любимый Замятин, и сборники стихов французских поэтов-романтиков – всё это вполне значимо и даже велико. Но хотелось чего-то более, повторюсь, современного. И тут все вокруг заговорили о Павиче: кто-то читал «Пейзаж, нарисованный чаем», кто-то пытался проанализировать творчество писателя с точки зрения его значимости для мировой культуры и даже сравнивал его с Гомером, кто-то воспринимал…

До этой книги с творчеством Павича я знакома не была, но возлагала на него большие надежды, так как советовала мне этого автора знакомая, с которой у нас весьма похожи литературные вкусы. Павич для меня оказался сложным и непонятным автором, который пишет поток сознания-полубессознания вперемешку с какими-то странными ассоциациями. Истории перетекали одна в одну, но при этом не цепляли и не запоминались ничем, какие-то проходные и мимолётные, показались на глаза и тут же ушли, даже не вспомнишь о чём они были. Через какое-то время всё же прочту еще одну его книгу, чтоб понять не подошел ли мне этот автор или конкретно эта книга.

Наверное, Павич был первым автором, с которого для меня началась по-настоящему современная литература. В 16 лет на первом курсе института мне казалось, что он - гений. У меня не было для него других определений. Курсу к третьему я осознала, что как-то скучновато и однообразно, и с тех пор обходила Павича стороной. А это - ни много, ни мало - больше 10 лет. Но вот я снова решила попробовать его почитать: а вдруг тогда было не осознание среднего качества, а обычное пресыщение?

Нет, не пресыщение. Павич и правда любопытный писатель, самобытный, но не из тех, кто остается надолго в сердце. Его стиль - возможно, а вот его истории... Они ценны в его мире, но не запоминаются. Да и чрезмерно выпячивающаяся интерактивность текстов, которая все же не выходит за рамки текста, утомляет.

Это сборник…

Это мое первое знакомство с сербским писателем. «Семь смертных грехов» представляет из себя сборник, который включает семь небольших рассказов, события которых олицетворяют эти самые грехи. Своеобразным эпиграфом служит произведение Данте, указывающее, куда попадают грешники с определенным грехом, а также картина Босха. Рассказы представляют собой единый роман, а герои переходят из одной истории в другую. И всех объединяет магическое зеркало. Кроме того, встречаются персонажи из других романов Павича. Если в начале идут рассказы в обычном стиле, где мы узнаем истории героев, то потом автор начинает писать не в ординарном стиле: автор-персонажи, персонажи-читатель, автор-читатель. Читая книгу, погружаешься в лабиринт магического и нереального. Эта книга далеко непростая, с каждым…

Взялся за книгу, ничего о ней не зная, в надежде побольше узнать об этих грехах и насколько же я нагрешил за свою долгую жизнь. Но оказалось, что семь смертных грехов только названы в начале каждой из семи новелл, составляющих, по замыслу писателя, «неделимый роман», представляющий из себя яркий пример модернизма XXI века, построенного на мистике, иллюзорности, иррациональности. Дочитал до конца, некоторые страницы даже с интересом. Но это не мое, может быть у этого автора более ранние произведения и представят для меня интерес, но не это. Придется про грехи читать что-то еще, пока не определился.

«Неделимый роман» только так и никак иначе Милорад Павич мог назвать сборник загадочных рассказов «Семь смертных грехов».

Рассказы с экзотическими названиями –

«Тунисская белая клетка в форме пагоды»,- в котором главные героини – две бессонницы - две сестры. Одна приходит, когда ты не можешь заснуть, а другая – когда ты просыпаешься среди ночи. Первая – мать лжи, вторая- мать правды. И неважно верите ли вы в то, что происходит в этой новелле, неважно никому. Потому что тебя там нет. И меня там нет. Нас просто загрузили. И все это компьютерная игра.

«Волшебный источник» - название достаточно избитое, но первая часть - ПАВАРОТТИ, - вдруг заставляет почувствовать изумительный невидимый, пронзительный бросок, скачок, прыжок, толчок – все, что угодно, все что толкается. Итак, бельканто…

Моя любовь к Милораду Павичу, казалось, несокрушима. Из романа в роман или из сборника рассказов в новый сборник я прыгала как герой сказки про живую и мертвую воду и каждый раз выходила новой и восхищенной. Именно Павичу я обязана своею любовью к Сербии и другим сербским писателям, в частности, к Горану Петровичу. Павичу я обязана вечерами, наполненными магией и чувственностью, льющимися через страницы и разбивающимися волнами удовольствия у моего сердца.

Однако сейчас совсем не хватает моей любви, чтобы высоко оценить сборник "Семь смертных грехов" и воспеть новую оду его творцу.

Для начала - идея романа-сборника, структурированного вокруг семи смертных грехов и одного зеркала с дыркой кажется заманчивой, однако структура не столь строга как должна быть в подобного рода произведении.…

Покажется вдруг из чащи, как волшебный единорог, одинокая и чудесная мысль, взглянет на тебя и сразу забудет, а ты ее потом помнишь до скончания века.

В попытке узнать, кто я есть на самом деле, я открыла эту книгу. 7 грехов, которые можно увидеть только через дырку в зеркале, на котором нарисована икона. Я долго пыталась , следя за странствиями зеркала, понять этот символ. Вероятно эта дырка, как некий амулет против сглаза, только с обратной функцией, отводит взгляд от иконы, то есть уводит от Бога. А зеркало двустороннее, из иных миров в него тоже смотрятся люди и заглядывает в дырку, видя других, видя себя, но не видя Бога в себе. И тогда они впадают в грех. Однако зеркало помимо прочего - портал, что способе привести человекк к самому себе Книга сложная, до нее мне еще расти и…

Изящная книжка-игрушка. )) Маленькая - семь рассказиков, предположительно относящихся к семи грехам (я, честно говоря, далеко не всегда уловила тут какую-либо связь). При этом в качестве своеобразного эпиграфа напоминается о картине Босха (о Шагале тоже говорится, но я Шагала не люблю, и поэтому пропустила мимо )) ). Персонажи потихоньку перемещаются из рассказа в рассказ, странным образом так же перемещаются целые фрагменты текста... И все объединяет магическое зеркало "с дыркой посередине", на котором нарисована чудотворная икона. Начинается все в чисто авторском духе и стиле - все эти нестандартные и нарочито телесные детали, необычайные всякие свойства у всех подряд. Потом все плавно перемещается к игре отражений - автор-персонажи, персонажи-читатели, автор-читатели. Все кружится,…

Мне очень понравилась книга. Порой испытываешь необходимость прочесть именно такое, что в повседневной жизни увидится только через уголок глаза, да и то, если повезет. А с этой книгой мне повезло. Даже больше, чем...