Цитаты из книг — Сьюзен Хилл

Человека можно обвинить в трусости, когда он убегает от реальной опасности, но если речь заходит о потусторонней, бестелесной и необъяснимой угрозе не только его жизни, но и рассудку, душе, в таком случае бегство является проявлением не слабости, а самого что ни на есть благоразумия.

В холодной церкви собралось совсем мало народу, и меня вновь охватила дрожь при мысли о том, как невыразимо грустно, что за всю долгую жизнь покойницы от её рождения и детства, через годы взросления и старости не нашлось ни одного близкого родственника или сердечного друга, готового проводить её в последний путь, кроме…

старик лежал наверху после второго удара и никого не тревожил – умирал. Мальчика повели на него посмотреть. – Ты только не бойся, – сказал папа. Он нервничал. – Дедушка очень старый, очень больной. – А я и не боюсь. – И он правду сказал, хотя папа, наверное, не поверил. Выйдет весьма трогательно, решил тогда Джозеф Хупер,…

Раньше не бывало, чтоб он кого-то ненавидел, и от ненависти было горько во рту, он и не думал, что она такая горькая.

...он боится воды,- и даже не из-за того, что не умеет плавать, а не объяснить почему. Из-за того, что она стеклянная, слишком синяя, из-за того, что человеческие тела в ней становятся бледными, вздутыми, большими. И чем страшней ему делалось, тем вернее он знал, что прыгнуть в воду придется...Он был не трус. Просто…

- Он же мертвый. Что умерло – то пропало и не нужно никому. - Неправда. А люди? - То же самое. Какая разница? - Нет, есть разница, есть. - Ну в чем? - Ну... человеческое же тело. - Люди тоже животные. - Да, только... только не животные они. Они другие.

“Единственными чувствами, которые я испытывал, оказались скука и состояние апатии, сопровождаемые желанием поскорее закончить”

— Картине место – и лучшее место – здесь. Она будет совершенно безвредна. — Как, скажите на милость, способна она вредить в любом другом месте? — Вы же слышали мою историю.

“постепенно я осознал, насколько верно утверждение, что человек, охваченный беспредельным ужасом, не может долгое время бездействовать. Эмоции, порождаемые какими-то ужасными событиями или переживаниями, усиливаются до тех пор, пока не переполнят его, и он либо обратится в бегство, либо сойдет с ума, либо постепенно…

Есть закон, по которому перед страшными, всё меняющими ударами человеку всегда посылаются минуты ... маленького счастья.

— Вы пожалеете! Должен вас предупредить. Вам не понравится держать у себя эту картину. – Глаза его выпучились, пот градом стекал по лицу. – Вы понимаете? Продайте ее мне. Ради вашего же блага.

— ...Одно мне хотелось бы знать, приобретет ли снова для меня жизнь после войны прежнюю плотность. — А если не приобретет? — Тогда всему конец, такая жизнь мне не нужна. Сейчас еще куда ни шло. Или почти так. То, что я переживаю сейчас, это как бы взято в скобки. Для меня война — это скобки. Но я не могу всю свою жизнь…

День выцветал и выцветал, он высасывал краску из кустов и деревьев, пока все кругом не стало как старая фотография - блекло-бурым.

...Всё равно войдёт. Драться начнёт или будет тут торчать до последнего. Он невысоко расценивал свои шансы в борьбе с Хупером. Да и с другими. Он был не трус. Просто смотрел на всё трезво, без надежды. Он не сдавался, только всегда с самого начала знал, что его побьют. Зато не приходиться удивляться и разочароваться.

Я стал ценить время и пребывал в уверенности, что мы не должны медлить. Нужно хвататься за каждую удачную возможность, пользоваться любой счастливой случайностью, не отказывать себе в удовольствиях и крепко держаться за свое счастье.