Лучшие книги Сергея Валерьевича Кисина

В хроникальной биографии генерала Антона Деникина автор представляет не только военный и жизненный путь одного из виднейших деятелей Белого дела в России, но и особый взгляд на события русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, Февральской и Октябрьской революций. В ней приводится совершенно новая оценка деятельности главных действующих лиц Белого движения - генералов Алексеева, Корнилова, Каледина, Краснова, Врангеля, адмирала Колчака и др. А также виднейших деятелей эпохи - Керенского, Брусилова, Милюкова, Николая II, Распутина, Куропаткина, Савинкова, Троцкого, Ленина, Буденного, Сталина и пр. Книга основана на документах,…

Ростовский преступный мир всегда имел собственное лицо и уникальный, отличный от других крупных городов России "криминальный парфюм". С одной стороны, здесь было все, что полагается отечественной босоте и джентльменам удачи всех времен и народов: грубость, жестокость, цинизм, неразборчивость в средствах, ненависть к закону и его носителям, презрение к тем, кто не рискует поставить себя выше этого закона и жить "правильной" жизнью, по понятиям. С другой — донскую преступность всегда отличали пресловутые "ростовские понты": лихость, бесшабашность, склонность к ярким рисовкам, показухе на грани авантюризма, неумеренность в веселье, изящество и профессионализм в работе, строгая иерархия и умение договариваться. Именно эта сторона и принесла городу затейливое прозвище "Ростов-папа", утвердившееся в криминальном мире России.

В дореволюционных либеральных, а затем и в советских стереотипах император Николай I представлялся исключительно как душитель свободы, грубый солдафон «Николай Палкин», «жандарм Европы», гонитель декабристов, польских патриотов, вольнодумцев и Пушкина, враг технического прогресса. Многие же современники считали его чуть ли не идеальным государем, бесстрашным офицером, тонким и умелым политиком, кодификатором, реформатором, выстроившим устойчивую вертикаль власти, четко работающий бюрократический аппарат, во главе которого стоял сам Николай, работавший круглосуточно без выходных. Именно он, единственный из российских царей, с полным основанием мог о себе сказать: «Государство – это я». На большом документальном материале и свидетельствах современников автор разбирается в особенностях этой противоречивой фигуры российской истории и его эпохи.

Вдовствующая императрица России Мария Федоровна называла Петра Аркадьевича Столыпина «последним русским дворянином». Умная проницательная датчанка разглядела в этом незнатном небогатом провинциале цельную, могучую натуру, способную решать государственные проблемы и брать на себя ответственность за судьбу целой империи. При этом не в поисках личной выгоды, а, скорее, вызывая огонь на себя. Выдающийся реформатор в период разгула анархии видел две главные задачи — умиротворить страну в бурную эпоху военного поражения и революции, а также решить земельный вопрос, который веками повергал ее в бунташное неистовство. Надо дать России двадцать лет внешнего и внутреннего спокойствия, и тогда «русский паровой каток» в мире уже будет не остановить. Но на этом пути реформатор всегда оставался один, ибо у трона личностей по масштабу подобных Столыпину попросту не было. Возможно, поэтому империя и рухнула так скоро после его гибели.

Имена России

Путь к успеху - это испытание. Причем не только при жизни. Сколько великих и знаменитых женщин, даже уйдя в мир иной, заставляют миллионы людей восхищаться их талантом и красотой! И на собственном пути к успеху нелишним будет знать, как жили, любили и добивались всего от жизни самые восхитительные из представительниц прекрасного пола. Их трагичные истории жизни и любви воссозданы автором на основе изучения документальных материалов: дневников, писем, воспоминаний современников.

Стильно оформленное подарочное издание в твердом переплете и футляре.

Начало 90-х годов стало временем серьезных перемен для самой большой державы в мире - наша страна уверенно неслась к развалу. Именно поэтому в современной истории эту эпоху так часто называют "лихими девяностыми". Уклад жизни, привычки, ценности и взгляды подверглись серьезной встряске. С одной стороны, девяностые стали для многих эпохой новых возможностей. В страну хлынула информация, и люди наконец-таки получили возможность увидеть западные ценности. И хотя они виделись нам тогда в несколько искаженном свете, все же до сих пор в памяти остались игровые приставки и жвачки с вкладышами, видеомагнитофоны и спортивные костюмы "Адидас", черные "шестисотые мерины" и крутые бандиты в малиновых пиджаках. Все это было пугающим и романтичным одновременно сулило надежды на светлое будущее и большие возможности. Но в погоне за легкой и лучшей жизнью мало кто хотел обращать внимание на невзгоды тех лет.
А ведь с другой стороны - это время межэтнических столкновений, опустевших прилавков и буксующих экономических реформ. Перестройка не оправдала надежд, народ быстро устал от зрелищ и банально хотел хлеба. Даже квартирные воры перестали уносить из домов заношенные вещи, переключившись на содержимое холодильников. Полуголодная, полуодетая, озлобленная от внезапно нахлынувшей правды, но все же свободная, наша страна вошла в 90-е годы XX века.

В истории Гражданской войны в России (1917–1922) фигура главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерала А. И. Деникина (1872–1947) крайне противоречива. Победители-красные ненавидели генерала, как самого успешного белого командующего, доставившего им много хлопот, но отдавали ему должное за принципиальность и последовательность, желание сохранить единую страну, вопреки действиям союзников. Проигравшие-белые считали его недостаточно харизматичной фигурой на фоне легендарных личностей Белого дела, не сумевшей добиться поставленной цели из-за стратегических ошибок. Вместе с тем отмечали его способность защищать свои позиции и на…

В дореволюционных либеральных, а затем и в советских стереотипах император Николай I представлялся исключительно как душитель свободы, грубый солдафон "Николай Палкин", "жандарм Европы", гонитель декабристов, польских патриотов, вольнодумцев и Пушкина, враг технического прогресса. Многие же современники считали его чуть ли не идеальным государем, бесстрашным офицером, тонким и умелым политиком, кодификатором, реформатором, выстроившим устойчивую вертикаль власти, четко работающий бюрократический аппарат, во главе которого стоял сам Николай, работавший круглосуточно без выходных. Именно он, единственный из российских царей, с полным основанием мог о себе сказать: "Государство - это я". На большом документальном материале и свидетельствах современников автор разбирается в особенностях этой противоречивой фигуры российской истории и его эпохи.

Богато иллюстрированное, стильно оформленное концептуальное подарочное издание с набором исторических документов в твердом переплете. Книга упакована в твердый футляр.

Репринты приказов, удостоверений, доверенностей и других исторических документов вложены в кармашки, вклеенные в книгу.

С.Кисин представляет читателю публицистический роман об императоре Николае Павловиче Романове. Основываясь на исторических документах, письмах и воспоминаниях современников, автор создает образ удивительного человека, на время царствования которого пришлись восстание декабристов, польские и холерные бунты. Долгое время в СССР о Николае Первом говорили лишь как о "жандарме Европы", который подавил восстание декабристов, преследовал вольномыслие и насаждал палочную дисциплину. Сергей Кисин убедительно доказывает, что император Николай Павлович сыграл важнейшую в истории России роль. Ему удалось реформировать административную и законодательную системы государства, укрепить экономику страны, отстоять ее территориальные интересы.

В более чем тысячелетней истории России было множество ситуаций, когда сам факт её существования находился под угрозой ликвидации. Страна ставилась перед различного рода дилеммами: выбирать ли зависимость от Запада либо ярмо от Востока; следовать ли в русле веры первого или второго Рима; быть оттёртой от морей либо положить все ресурсы для рубки «окна в Европу» и пр. Но каждый раз наша страна выбирала свой особый путь в Истории, сохраняя суверенность, самобытность и самоидентификацию.