Старейшина нахмурила брови и устремила взгляд на землю, продолжая идти.
— Увы, — сказала она. — Не думаю, что я могу тебе помочь.
Прю почувствовала, как что-то внутри нее оборвалось.
— Почему? — спросила она. — Я столько сюда добиралась. Вы моя единственная надежда.
— Моя дорогая Прю, мы все наследники замечательного мира, прекрасного, полного жизни и тайн, добра и боли. Но в то же время мы дети равнодушного космоса. Мы разбиваем себе сердца, накладывая моральные нормы на то, что по сути своей является огромной сетью хаоса. Это безнадежно.
Прю как-то не совсем поняла.