Призвания не пропьешь, моральным императивам не поперечишь. Вика всегда знал: это по его вкусу ремесло. Читать и догадываться, воссоздавать. Реконструировать то, чему не дали состояться. Выводить из суммарной истории - частную.
Прошлое тянет к тебе ладони. Кто прочтет линии судьбы? Кто там разберет: это ты или кто-то, кто был как ты? Кто был таким же? Кто-то, кого замордовали, кому не позволили состояться? Кто-то, чью работу пресекли, чье деяние отобрали, как у Гроссмана "Жизнь и судьбу"?
Но книгу Гроссмана спас друг-поэт.
Вот, спасать.
Архивщик слышит и трубный глас, и сдавленное попискиванье. У него в работе не только скрижали великих, но и царапанья ничтожеств.