ибо самый вид его мне невыносим". Затем сказал мистер
Похоть: "Я не хочу его терпеть". "И я, - сказал мистер
Распутник. - Он осуждает то, как я живу". "Повесить его!
Повесить!" - сказал мистер Шалый. "Жалкий мужлан", -
сказал мистер Чванство. "Все во мне восстает против него",
- сказал мистер Недоброжелатель. "Он плут и негодяй", -
сказал мистер Лжец. "Его мало повесить", - сказал мистер
Жестокость. "Покончить с ним, да поскорее", - сказал
мистер Светоненавистник. А потом сказал мистер
Неумолимость: "Если бы мне отдали весь белый свет, все
равно я не примирился бы с ним, а посему признаем его
повинным смерти".
"Путь Паломника"
В этой созданной бессмертным Беньяном сцене, когда дурные страсти выносят вердикт "виновен", кто жалеет Верного? Весьма немногим, даже не каждому из великих людей, выпадает блаженная участь сознавать свою безупречность перед лицом хулителей, чувствовать уверенность, что осуждают нас не за пороки, а за одни лишь добродетели. Сожаления достойна участь того, кто не вправе назвать себя мучеником, хотя не сомневается, что побивающие его каменьями люди суть воплощения мерзких страстей; участь того, кто знает, что его побивают каменьями не потому, что он отстаивает Справедливость, а потому, что он не тот, за кого себя выдает.