Полонез сменился вальсом. Венский вальс при Дворе был запрещен, считался рискованным, не совсем приличным, и танцевали "а труа тан". Главное участие принимали великие княжны, фрейлины и целый букет молодых барышень высшего столичного общества, в легких бальных костюмах, с открытым корсажем, оголявшим шею, плечи и верхнюю часть груди, в длинных бальных перчатках и беленьких туфельках. Особ императорской крови можно было узнать по голубым андреевским лентам, а великих княгинь и княжон по алым екатерининским и небольшим алмазным коронкам на головах. Впрочем, кто их не знал, начиная от старейшего члена царской Семьи, маститого генерал-фельдцейхмейстера, великого князя Михаила Николаевича, кончая юной красавицей, великой княжной Еленой Владимировной, во всей прелести своих семнадцати лет? Она считалась самой красивой русской принцессой. Темная шатенка, среднего роста, с огромными бархатными глазами "поволокою", с мягкими, медленными, женственными движениями, молодая княжна была, в самом деле, очаровательна, и сидевшие рядом с нею, несколько анемичных иностранных принцесс, совершенно терялись.Не было никакого сомнения, что на этой выставке женской грации, изящества, знатности, красоты, на этой лотерее невест, среди "demoiselles d'honneur à la Cour" и барышень высшего столичного круга, она была главным, ценнейшим призом. Великие княжны и княгини сами избирали себе кавалеров. Лейб-улан Маслов, неизменный дирижер на придворных балах, ловкий и стройный, с черными, вытянутыми в струнку усами, в синем уланском мундире, с золотыми чашками эполет и лихо болтающимся за спиной этишкетным шнуром, скользил по паркету, выкрикивал французские фразы, передавал счастливым избранникам приглашения. Из великих князей танцевали немногие — Государь Наследник, великий князь Михаил, великие князья Георгий и Сергей Михайловичи и три брата Владимировича — великие князья Кирилл, Борис и Андрей. Наибольшим искусством отличался Борис. В гусарском мундир, в парадных чакчирах с золочеными "петухами", туго обтягивавших его плотные ляжки и зад, он подлетал к хорошеньким фрейлинам и вертел их в вальсе особой манерой, в левую сторону. В глазах мелькал калейдоскоп красок, звуков, движений. Гул голосов и звон шпор мешался с визгом скрипок, пением флейт, гобоев, виолончелей. Становилось жарко и душно...