Но техника, скорее, начинается там, где человек накладывает вето на враждебный замыкающийся в самом себе автоматизм машин и сам вторгается в машинный мир. И тут оказывается, что он несравнимо возвышается над законами техники. Ибо он присваивает себе власть над машиной не столько потому, что изучил инструкцию, как потому, что обрёл в машине своё собственное тело. Хотя сначала он и разрушает враждебную человеку магию бесперебойного механического функционирования, но сразу затем сам вселяется в разоблачённое чудище и утверждается в его простой душе, радуясь этой поистине телесно усвоенной собственности и доходя до беспредельного господства, утопического всевластного бытия.