– Я был болью, насилием и жестокостью, враждой и потерей. Я питался кровью и страхом. Я не мог представить себе жизнь, потому что был поглощен смертью. Но потом мне было дано это тело, и внезапно все изменилось. Я впервые получил возможность наблюдать человеческую природу вне поля брани. Более того, я почувствовал, какого это – жить за пределами поля брани.

Лицо Войны открыто, и сейчас он неожиданно выглядит совсем юным.

– Это очень расстроило меня, жена. В человеческой природе оказалось так много того, о чем я не знал, пока не жил и не ходил среди вас. Я чувствовал, как эта природа волнуется и возмущается во мне. Я считал, что поддаваться этим чувствам – слабость, которой подвержены только смертные. Однако, встретив тебя, я начал желать того, о чем никогда даже подумать не мог – вещей, которые некогда отвергал. Сначала я поддался новым чувствам к тебе – ведь я верил, что ты послана мне Богом. Предполагалось, что я должен познать, что такое дружба и сострадание, потому что их дал Он. Предполагалось, что я должен взять тебя в жены, потому что Он вручил тебя мне. И это не было ошибкой. Но постепенно, мало-помалу причины стали меняться. Меня влекло к тебе уже не потому, что так следовало. Я жаждал твоего общества, твоих улыбок, твоего неистового гнева и острого языка, потому что они приносили мне такую же радость, что и битва. Мир расцвел, обрел краски. Впервые я начал по-настоящему чувствовать это тело и каждое движение чувств в нем.

Для меня это полная неожиданность. Я и понятия не имела, что на протяжении этих странных, непростых недель, когда все казалось мне абсолютно безнадежным, Война менялся. Что он начал меняться еще до того, как дал мне клятву.

– Теперь я понимаю, – продолжает он, – что такое жизнь и что такое – быть человеком.