Директора музеев и музейные кураторы изо всех сил бьются, чтобы не нарушить договор о взаимном доверии между ними и музейной публикой. Для музея этот контракт как четвертая стена в театре: разделяемая обеими сторонами иллюзия, будто искусство не меняется, будто оно-просто красота, которую вы видите, придя в музей, некий мир, который вы можете наблюдать вблизи, но никогда не сможете в него войти. Куратор в институции, даже в альтернативной институции, не может бросить публике вызов такой силы и такими способами, как это сделал Уилсон. Не может, по крайней мере в рамках нынешних представлений о том, что создает публику, или, если быть честным, в рамках власти доллара, которая сводит публику к цифрам посещаемости. Из-за этого многое остается в тени: нам же важно, что таким образом становится практически невидимой критическая работа, которую уже два поколения кураторов ведут внутри институций и которую вдохновляют как радикальные художники, так и независимые кураторы.