Это то, что заставляет человека напиваться и прикладывать раскаленную кочергу к спине собственного ребенка. Это то, что заставляет людей часами стоять в очереди у ворот дока в надежде получить работу, хотя рабочих мест всего-то не больше дюжины. Поэтому они дерутся, пытаясь пролезть вперед, а мастера смеются над ними и подстрекают на драки. Это зло. Оно заставляет престарелую пару, у которой ничего не осталось, кроме друг друга, расстаться и отправиться в работный дом, где каждый из них умрет в одиночестве. Это то, что заставляет брать ренту за комнаты в трущобах, но позволяет не ремонтировать канализацию, так что дети вынуждены ходить по колено в нечистотах… Не перебивайте. Ничего не говорите. Слушайте и запоминайте. Зло… Это то, что заставляет семью голодать. Недавно я слышала о семье из пятерых человек — отец, мать и трое детей, — они все умерли, так вот в их комнатушке не было ничего, вообще ничего,потому что они заложили каждую ложку, каждое полотенце и каждый стул. Работы они найти не могли и просто умерли с голода. А я, например, ни разу не голодала. И это мой город. То, о чем я рассказала, происходит в городе, где я живу. Это зло. А вы знаете, кто тому виной? Где затаилась эта опухоль, что уничтожает, пожирает и опустошает город? Дело не только в вас, несчастный вы человек. Дело и во мне тоже. Во мне и еще десяти тысячах жителей. Потому что мы владеем акциями той компании, которой принадлежат эти дома и которая не ремонтирует трубы. И мы получаем прибыль с доков, которые процветают, потому что не дают людям работы, а мы просто никогда об этом не задумывались. Все это время, что мы получали деньги, удачно покупая и продавая и опять покупая… мы не задумывались, что это за деньги. Мы не знали цену одному фунту. Одному шиллингу. Но теперь я знаю.