Если кое-кто говорит: чтобы влюбиться, мужчине и женщине надо жить бок о бок, или видеться, или хотя бы жить в одно время, что ж… он заблуждается. Великий любящий ведет жизнь, которая подготавливает его к его любви. Она прихорашивается год за годом, без тени надежды, но безотлучно остается в самой глухой глуши мира. Он спит внутри собственного сердца. Она сушит себе волосы собственным плачем и умывается именами, именами и именами. А потом однажды до него, до нее, доносится имя любимой, любимого, и все равно это пока ничего не значит. Она может увидеть любимого, и это тоже ничего не значит. Но где-то вдали колесо крутится на тонкой ступице, и это имя, этот образ становятся осязаемыми, словно они из камня. И тогда он, где бы он ни был, говорит: я знаю, как зовут мою любимую, и зовут ее… Или: я знаю мою любимую в лицо, и она – вон там! И он возвращается в место, где она увидела его, и она опустошает себя – оставляет от себя что-то вроде водной глади, которая под тобой и мимо тебя, которая вдали от тебя и окружает тебя, пальцем пошевели – уже сумеешь дотронуться и растрогать. И так начинается великая любовь, каждый раз.