Его всегда поражала деятельность детей на детской площадке. В деятельности этой не было смысла, делать среди этих деревянных домиков горок и наклоненной временем шведской стенки было нечего, но дети находили, что делать, — и потому казались компанией сумасшедших, видящих то, чего нет, или кататонически застопоренных каким-либо занятием, вроде сосредоточенного копания лопаткой, бегом по кругу и однообразных пинков в веранду. Когда выяснилось, что Игорь забирает сына пораньше, все дети замолчали и стали смотреть на Игоря и его сына, как зомби, прервавшие свои разброд и шатание в ответ на подозрительный звук человеческого кашля.

— Тебе ничего не надо забрать? — спросила воспитательница у Игорева сына таким приторным голосом, словно сама верила, что Игорь поверит в то, что она всегда разговаривает с воспитанниками именно в таком тоне.