Док жевал хлеб, тянул пиво, и в голову ему лезла всякая дребедень. Как-то Блейзделл, поэт, сказал ему: «Вы так любите пиво, Док, что в один прекрасный день, зайдя в кафе, закажете молочный коктейль с пивом». Это был обыкновенный треп. Но с тех пор коктейль с пивом преследовал его. Интересно, какой у него вкус? Правда, при мысли об этом тошнило, но стоило поднести к губам кружку пива, треклятый коктейль начинал подзуживать: что, слабо заказать молочный с пивом? С сахаром или без сахара? А молоко не скиснет? Молочный коктейль с пивом все равно, что мороженое из креветок. Да ведь если какая дурь втемяшится в голову, ничем ее не выбьешь. Док доел котлету, заплатил Герману. И нарочно старался не смотреть на никелированные аппараты для коктейлей, блестевшие на темном фоне стены. Если уж заказывать молочный коктейль с пивом, лучше заказывать его в городе, где тебя никто не знает. Но с другой стороны, если мужчина с бородкой закажет такой коктейль, где его никто не знает, то могут и полицию позвать. Вообще-то мужчина с бородкой повсюду внушает легкое подозрение. И ведь никому не объяснишь, что ты носишь бороду потому, что тебе это нравится. Скажешь человеку правду, и он тотчас чувствует к тебе антипатию. Приходится говорить, что у тебя шрам и поэтому ты не бреешься. Когда-то еще в Чикагском университете Док сильно переутомился и чуть не бросался на людей. И он подумал, неплохо бы совершить дальнюю прогулку пешком. Вскинул на плечи рюкзак и пошел куда глаза глядят. Прошел Индиану, Кентукки, Северную Каролину, Джорджию и дошел до Флориды. Он встречался с фермерами, с жителями гор и болотистых низин, с рыбаками, и везде его спрашивали, чего это он разгуливает пешком по стране.
А поскольку Док был человек честный, то он говорил людям истинную правду: что, у него сдали нервы, что он давно хотел посмотреть страну, подышать запахами земли, осязать траву, деревья, послушать пение птиц, словом, отведать приволья, вот и отправился бродить пешком по градам и весям. Людям был не по душе этот честный человек. Они качали головами, хмурились, стучали себя пальцами по лбу; смеялись, уверенные, что он все врет, и отдавали должное его искусству морочить людей. А были и такие, что гнали его прочь, боясь за сохранность своих хрюшек и дочерей; кричали ему, пусть убирается подобру-поздорову, покуда цел.
И тогда он решил говорить неправду, отвечал, что отправился бродить на пари, поспорив с друзьями на сто долларов. И ему все верили, он всем очень нравился. Его приглашали обедать, оставляли ночевать, кормили завтраком и желали счастливого пути. А потом вспоминали о нем, как о чертовски славном парне. Док не учился говорить правду, но теперь он знал, что правду любят немногие, что она — опасная возлюбленная.
<...>
Продавщица, красивая блондинка с намечающимся зобом, приветливо улыбнулась ему.
— Что будете пить?
— Молочный коктейль с пивом, — брякнул Док.
— Что?
А черт, хотя ладно. Не все ли равно — сейчас или завтра.
— Вы шутите? — спросила блондинка.
— У меня с мочевым пузырем непорядок, — ответил он. — Бипаликетсонектомия, если по-научному. Мне полагается пить молочный коктейль с пивом. Врачи прописали.
Блондинка сочувственно улыбнулась.
— А я подумала, вы шутите, — чуть лукаво ответила она. — А как он делается? Значит, вы больны? Ни за что не скажешь.
— Очень болен, — кивнул головой Док. — И болезнь все прогрессирует. А делается он просто. Немного молока и полбутылки пива. Остальное налейте в стакан, я так выпью. И, пожалуйста, без сахара.
Когда коктейль был готов, Док с опаской отпил один глоток. Нельзя сказать, чтобы совсем отвратительно. Вкус как у выдохшегося пива, если в него плеснуть молока.
— По-моему, ужасная гадость, — сказала она.
— Если привыкнешь, то ничего, — ответил Док. — Я его пью уже семнадцать лет.