Сила этого понятия проистекает из самого нашего неведения о том, что
такое долг, из самой его гибкости. Если история чему-нибудь учит, то ее урок
таков: нет лучшего способа оправдать отношения, основанные на насилии, и
придать им нравственный облик, чем выразить их языком долга, — прежде
всего потому, что это сразу создает впечатление, будто сама жертва делает
что-то не так. Это понимают мафиози. Так поступают командующие побе-
доносными армиями. На протяжении тысяч лет агрессоры могли говорить
своим жертвам, что те им что-то должны: они «обязаны им своими жизнями»
(фраза, говорящая сама за себя) просто потому, что их не убили.