Вообще выбор профессии для интеллектуального героя — есть профессиональное затруднение романиста {68}. Если ты хочешь, чтобы герой ходил, видел, думал, переживал, — то какая же профессия в наше время позволяет иметь время на это? Ночной сторож? Но он приобретает черты непризнанного гения, как только автор пытается вложить ему в голову мысли отчасти интеллигентные. Так сказать, «правда жизни» сразу пострадает при таком неудачном выборе. Вот и возникает перемежающаяся лихорадка дела: «один молодой архитектор… нет, слишком торжественная профессия… Молодой врач… слишком ответственная профессия, надо быть врачом, чтобы… Один молодой, подающий надежды мостостроитель… громоздко, но ладно… но когда же он успеет, если уж подает надежды, задуматься? на берегу реки? стоя на собственном мосту?., что-то веет снизу сыростью и холодом, прозрением самоубийцы… и потом, при чем тут мостостроитель?!» — досадный холодок, приходится выбирать сначала… Тут объявляются неожиданные возможности: выход на пенсию, первые расслабленные дни, первые мысли за весь допенсионный возраст… герой староват… Тогда болезнь, выздоровление… но хочется, чтоб хоть со здоровьем у героя было в порядке… Тогда демобилизация, освобождение из тюрьмы… не подходит?.. Тогда — отпуск… Как много пишется рассказов a la Бунин, когда герой, отдышавшись на лоне, прозревает адаптированными откровениями автора! Необитаемый остров — вот что мираж сюжета! Его давным-давно отобрал у нас Дефо. Вообще много таких вот решений уже отобрано — можно сказать, все.