— Однако как ни крути, — заметил Соболевский, — Хвостов действительно гений. Быть настолько полно, дистиллировано бездарным — для этого необходимы недюжинное дарование и могучий душевный талант.
— Не произноси сего даже в шутку! — решительно возразил Нащокин с игровой дорожки, выбирая себе шар по руке. — Гений у нас один — Александр Сергеевич, все протчие — от лукаваго.
— Полно, Павел Воинович, — запротестовал Пушкин. — Не вгоняй меня в краску. Гениями были Мандельштам и Бродский. Гениями были Толстой и Горький. Гениями были Райкин и Смоктуновский. Гениями были «Пинк Флойд» и «Битлз». Мы же так, просто пописать вышли. И вообще, после Шекспируса сочинять что-либо о любви и ненависти — самоуверенно до смешного.
— Шекспирус-то небось не гнушался писать сценариусы для синематографа, — напомнил Вяземский.
— Для Куросавы?! Пардон, друг мой, это более чем не зазорно! Куросаву с Бергманом я ещё забыл добавить в список.