Издания и произведения

Мне надоело выбрасывать дохлую нечисть со своего балкона! Я отец-одиночка, скромно торгую антиквариатом, воспитываю взрослую дочь. Её зовут Хельга, у неё голубые глаза и русые волосы. Она хорошо учится и может на спор перекусить стальную проволоку или завязать узлом гриф от штанги. Её боевой клич: «Гореть тебе в аду, дьявольское отродье!» Ещё у нас живёт её дядя, бывший северный бог, ныне сумасшедший со справкой. Он реальный псих, ходит голым, дерётся с инеистыми великанами, матерится, как белка Рататоск,— мы привыкли, соседи нет… А ещё мы все трое — граничары. Такая работа. Старый замок Кость, волшебное Средневековье, драконы, инквизиция,…

Мне надоело выбрасывать дохлую нечисть со своего балкона! Я отец-одиночка, скромно торгую антиквариатом, воспитываю взрослую дочь. Её зовут Хельга, у неё голубые глаза и русые волосы. Она хорошо учится и может на спор перекусить стальную проволоку или завязать узлом гриф от штанги. Её боевой клич: «Гореть тебе в аду, дьявольское отродье!» Ещё у нас живёт её дядя, бывший северный бог, ныне сумасшедший со справкой. Он реальный псих, ходит голым, дерётся с инеистыми великанами, матерится, как белка Рататоск,— мы привыкли, соседи нет… А ещё мы все трое — граничары. Такая работа. Старый замок Кость, волшебное Средневековье, драконы, инквизиция,…

Мне надоело выбрасывать дохлую нечисть со своего балкона! Я отец-одиночка, скромно торгую антиквариатом, воспитываю взрослую дочь. Её зовут Хельга, у неё голубые глаза и светлые волосы. Она хорошо учится, и может на спор перекусить стальную проволоку, или завязать узлом гриф от штанги, её боевой клич «Гореть тебе в аду, дьявольское отродье!» Ещё у нас живёт её дядя, бывший северный бог, ныне сумасшедший со справкой. Он реальный псих, ходит голым, дерётся с Инеистыми великанами, матерится, как белка Ратотоск, мы привыкли, соседи – нет… А ещё мы все трое – граничары. Такая работа. Старый замок Кость, волшебное средневековье, драконы,…