Издания и произведения

Живя дома, я особенно любила вечернее время, когда все ложились и наступала тишина. Только в кухне горел свет — баба с мамой завершали последнюю уборку, и оттуда через шторки в темную комнату падала уютная полоска света. Приглушённые голоса на кухне долетали сквозь ласковую легкую дрему... Если бы я предчувствовала, что дом скоро навсегда исчезнет из моей жизни, я бы, наверное, постаралась запомнить каждую стеночку, каждую трещинку на ней, каждый лепесток в саду и каждый кусочек земли в огороде...» Страшный диагноз, предательство родных, ужасы детского дома и интерната. Тамара Черемнова преодолела даже то, о чем мы боимся подумать.

"Живя дома, я особенно любила вечернее время, когда все ложились и наступала тишина. Только в кухне горел свет - баба с мамой завершали последнюю уборку, и оттуда через шторки в темную комнату падала уютная полоска света. Приглушённые голоса на кухне долетали сквозь ласковую легкую дрему. Если бы я предчувствовала, что дом скоро навсегда исчезнет из моей жизни, я бы, наверное, постаралась запомнить каждую стеночку, каждую трещинку на ней, каждый лепесток в саду и каждый кусочек земли в огороде..." Страшный диагноз, предательство родных, ужасы детского дома и интерната. Тамара Черемнова преодолела даже то, о чем мы боимся подумать.

Писала женщина, живущая в доме инвалидов. Когда ей было шесть с половиной лет, её, девочку, больную ДЦП, мать сдала в детский дом. После детдома Тома, умственно сохранный, много читающий ребёнок, попала на самое дно жизни — в ПНИ: в её карточке значился неправильный диагноз, а снять его, даже поговорить с девочкой, никто не удосужился. Там жила в одной палате с тяжелобольными женщинами, которые взяли на себя уход за ней. Тома дважды пробовала убить себя. Стала писать детские сказки. Послала их писателю Зинаиде Александровне Чигарёвой, и та... помогла опубликовать первую книжку для детей. Мы привыкли думать, что после таких бедствий,…