Издания и произведения

Он на фронте с 1941 года. Он один выжил из целого танкового батальона. Он потерял сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке – но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба Сталинграда, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 ("Ни шагу назад!") В танковых войсках не было штрафных рот, но были свои штрафники – те, кому давали самые погибельные, самые невыполнимые, смертельно опасные задания. И теперь он – один из таких смертников. Он отправляется в безнадежный танковый рейд по вражеским тылам – чтобы "смыть вину кровью"…

Он на фронте с 1941 года. Он один выжил из целого танкового батальона. Он потерял сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке - но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба Сталинграда, он попал под жернова беспощадного приказа № 0227 ("Ни шагу назад!"). В танковых войсках не было штрафных рот, но были свои штрафники - те, кому давали самые погибельные, самые невыполнимые, смертельно опасные задания. И теперь он - один из таких смертников. Он отправляется в безнадежный танковый рейд по вражеским тылам, чтобы смыть свою несуществующую вину кровью...

Он на фронте с 1941 года. Он один выжил из целого танкового батальона. Он потерял сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке - но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба Сталинграда, он попал под жернова беспощадного приказа № 0227 ("Ни шагу назад!"). В танковых войсках не было штрафных рот, но были свои штрафники - те, кому давали самые погибельные, самые невыполнимые, смертельно опасные задания. И теперь он - один из таких смертников. Он отправляется в безнадежный танковый рейд по вражеским тылам, чтобы смыть свою несуществующую вину кровью...

Он на фронте с 1941 года. Он один выжил из целого танкового батальона. Он потерял сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке — но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба Сталинграда, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!») В танковых войсках не было штрафных рот, но были свои штрафники — те, кому давали самые погибельные, самые невыполнимые, смертельно опасные задания. И теперь он — один из таких смертников. Он отправляется в безнадежный танковый рейд по вражеским тылам — чтобы смыть свою несуществующую вину кровью...