Каждый умирает в одиночку

Роман «Один в Берлине» Ханс Фаллада писал с сентября по ноябрь 1946 года в послевоенной Восточной Германии. Впервые книга была опубликована на родине писателя в 1947 году под названием Jeder stirbt für sich allein («Каждый умирает в одиночку»). А год спустя вышел первый перевод книги на русском языке. Но роман стал бестселлером только в 2011 году, когда был сделан перевод на английский язык оригинальной копии книги без цензуры. Восстановленную авторскую версию в России выпустило издательство «Синдбад» в 2017 году. Когда Фаллада закончил рукопись, он сказал своей семье, что написал «великий роман». Ослабленный многолетней зависимостью от алкоголя, морфия и других наркотиков, Фаллада умрет через несколько месяцев после этого и за неделю до выхода книги.

У Ханса Фаллады была жизнь, полная…

Нет, конечно, я понимаю, что в данном произведении автор хотел рассказать не только и не столько о немецком Сопротивлении в годы войны, сколько о людях, живших в то время в Германии. Хотел показать, что далеко не все разделяли нацистскую идеологию, не все слепо верили пропаганде, не все молчаливо бездействовали. И что наивная акция маленького человека против режима, которая, в сущности, не принесла никакой пользы и только привела к гибели своего создателя, нравственно не менее важна, чем карательные операции боевых ячеек подполья. Хотя насчет совсем уж бесполезности деятельности супругов Квангель, наверное, со мной кто-то поспорит. Ведь даже если хоть в одном человеке им удалось посеять сомнения, то уже их акция была не напрасной. Да и на судьбу Куно произошедшие события косвенно тоже…

Цитата в названии не из этой книги, она принадлежит Жозефу де Местру, французскому философу, литератору и политику. Книга начинается с того, что семья Квангелей получает похоронку на сына и именно это заставляет супругов задуматься о том, что творится в стране. И не только задуматься, но и измениться. Когда теряешь самого дорогого человека, кажется, что-то в мире должно произойти, но все остается по-прежнему, сам же ты вряд ли уже будешь прежним. Вот и уже немолодые Квангели, в жизни своей не сказавшие слово против, молчаливое большинство, начинают тихую борьбу против фашизма, "войну исподтишка".

Тема страха и попыток его преодоления испокон века волновала людей. Право, не знаю так ли это, но считается , что в Библии слово "не бойся" звучит 365 раз. Немногим меньше слово "страх"…

Можно ли остаться порядочным человеком в стороне от происходящей несправедливости и тотального мракобесия и не растерять при этом остатки самоуважения?

В легком и непринужденном стиле фарса с типичными для него бытовыми склоками и семейными разборками, непристойностями, грубостью и пьянством, с беспощадной карикатурностью и черным юмором подана страшная и удушающая кафкианская атмосфера тотальной слежки, вездесущего липкого страха и всеобщей безысходности. Галерея типов сопротивления, выразительных и ярких. И паноптикум кровожадных монстров. Честно сказать, мне этот роман в целом напомнил "Страшный суд" Босха, где слева сельская идиллия Эвы Клуге, справа - ужасы гестаповских застенков, а посередине - все остальное, в той же красочной, выразительной, гиперболизированной, почти карикатурной…

Отрывки из отредактированной и сглаженной по цензурным, политическим и т.п. соображениям я, оказывается, читал в универе в рамках занятий немецким языком, но успел забыть. Тогда показалось довольно беззубо и занудно (это нисколько не проблема книги, чего ждать от отрывков из отрывков).

А здесь очень живая книга, грубая, жестокая, но человечная. Слово "порядочность" в ней присутствует, опять же, - у нас-то щас все споры крутятся вокруг "за тех" или "за этих", а про порядочность не вспоминают. Зря.

В остальном можно пересказывать сюжет и реальную историю-прототип, можно лепить банальности про сущность слабости и силы, рассуждать про пределы лояльности и причины этой лояльности, можно по нынешней моде сравнивать "у нас теперь" и "у них тогда", но, кажется, этого и без меня горы понаписаны, а…

Книга написана на основе реальных событий.

А были бы эти события, если бы сына не убили? Т.е. пока сын жив, супругов Квангель всё устраивает. Убили - открылись глаза на Гитлера, на войну, на фашистский режим.

"Первоначально Квангель писал по одной открытке, теперь их число удвоилось. А в удачные воскресенья получалось даже по три открытки. Но содержание никогда не было одинаковым. Чем больше Квангели писали, тем больше изъянов обнаруживали у фюрера и его партии. То, что в свое время не вызывало у них особого порицания, например подавление всех остальных партий, или то, что они осуждали только как слишком радикальное или проведенное слишком грубо, например преследования евреев (ведь подобно большинству немцев Квангели в глубине души евреев недолюбливали, а значит, в общем и целом…

Ага! Вот и мне наконец попала в руки книга, про которую могу сказать: автор настолько был впечатлён собственной миссией описания антифашисткого (читай геройского) поступка, что совершенно забыл, что пишет художественную прозу. Книга, в которой пафос восторжествовал над литературой. Скучно! Скучно! Скучно! Пафос и моралитэ!

Ну, хорошо, тема сакральная и говорить о ней можно только с придыханием и скорбным выражением на лице. Но я не о теме, я о художественном произведении, лишённом этой самой художественности на девяносто процентов. Нельзя подменять одно понятие другим. Нельзя навязывать читателю собственные оценочные суждения. Не в этом задача художественной литературы. Я разочарована. Такое личное мнение. Уж извините((

Безусловный мастрид для каждого думающего человека в 2022 году. Очень много параллелей между событиями романа и тем, что происходит сейчас. История о неприятии зла и поиска ответов на трудные вопросы о жизни в тоталитарном обществе.

Всё это можно было бы принять за антиутопию, если не знать, что это реальная история. Отто и Анна Квангель действительно существовали, материалы их дела были найдены в гестапо, Ганс Фаллада даже не изменил их имён. Маленькие люди: пожилой берлинский рабочий вместе с женой, долгое время пишут и распространяют открытки с антифашистскими призывами. Они не состояли в группе сопротивления, они не вели активную борьбу против действующего режима, они и политически в принципе всегда были индифферентны, однако невозможность примириться с происходящим толкает их на вот такие, может быть и не эффективные, но всё же действия. Смерть ли единственного сына и( или) то, как она была преподнесена, издевательства над и в конечном итоге самоубийство соседки-еврейки, несправедливое распределение социальных…

Когда читал "Над кукушкиным гнездом" Кизи меня поразила одна мысль. Когда главный герой, не будучи великаном, пытается поднять огромную штуковину с пола, на подобии пульта управления. У него, конечно, не получается. Но он не унывает, говоря: "Я хотя бы попытался".

"Один в Берлине" описывает подобную ситуацию, но во времена Второй мировой. Пара стариков, которая потеряла любимого сына в самом начале войны, принимает решение раскладывать провокационные открытки с призывами прямо на лестницах жилых домов Берлина. На секунду: в самом сердце фашистской Германии, а значит и самом опасном для диверсии месте.

Они не знают, читает ли их открытки кто-то. Не знают, сколько из них было разорвано или передано в Гестапо. Знают, что их наверняка ищут, осознают опасность этих действий. Цена ошибки -…