Кэйт Аткинсон: «Я живу, чтобы доставлять удовольствие»

Автор: Лиза Аллардис (Lisa Allardice)

После успеха «Жизни после жизни» и «Богов среди людей» писательница рассказывает нам о возвращении детектива Джексона Броуди, а также о том, почему с возрастом ей нравится писать всё больше.

После перерыва почти в 10 лет любимый детектив Кейт Аткинсон Джексон Броуди возвращается в её 12-м романе «Большое небо». «Лучшая загадка десятилетия», — писал Стивен Кинг о «Преступлении прошлого» , первом появлении Броуди в 2004 году, но после выхода четвёртой книги в 2010 году было похоже, что детектив ушел со службы навсегда. «У Броуди был действительно долгий отпуск», — говорит автор. За это время Аткинсон дважды получила награду за лучший роман премии Коста за свои исторические романы «Жизнь после жизни» и «Боги среди людей» и написала в прошлом году «Хозяйку лабиринта» . Несмотря на этот перерыв, она скорее всего планировала когда-нибудь вернуть Броуди в дело, иначе просто убила бы его в последней части.

Создание «Большого неба» начиналось как сценарий о детективе-женщине и первоначально предназначалось для актрисы и комика Виктории Вуд, которая появилась в одной из экранизаций BBC «Броуди» с Джейсоном Айзексом в главной роли. Сама Вуд не увидела рукопись до собственной смерти в 2016 году, поэтому Аткинсон отложила работу над ней, прежде чем решила, что сюжет подойдет и для самого Броуди. Отчасти такое решение было принято потому, что действие романа происходит в Йоркшире, где, как и его создательница, вырос детектив.

Идея этой истории началась с другого йоркширца, Джимми Сэвила (имел статус знаменитой и «заслуженной» персоны, благотворителя в Великобритании, пока после его смерти не вскрылись данные о множественных случаях сексуального насилия и домогательств с его стороны, в том числе в отношении несовершеннолетних), у которого был дом в Скарборо, с табличкой — теперь снятой — которая гласила: «Вид Сэвила» на перилах с видом на залив. Хотя ди-джей и телеведущий не участвует в «Большом небе» напрямую, он бросает тень на зловещую сеть сюжетных линий, которые связывают группы педофилов в 1970-х и 80-х годах с современным сексуальным рабством и торговлей людьми.

Аткинсон начала писать «Большое небо» на следующий день после того, как закончила «Хозяйку лабиринта», свой второй шпионский роман о Второй мировой войне. По ее словам, идея так долго скрывалась у нее в голове, что «работа пошла очень быстро, и я подумала, что мне нужно просто не останавливаться», хотя было непросто переключиться с описания шпионов 1950-х на современных мерзавцев за одну ночь. «Мне нужно было решительно и стремительно менять тактику», — говорит она. После первоначального запуска серии книг про Броуди она чувствовала, что не готова продолжать её; затем, после создания «Жизни после жизни», «Богов среди людей» и «Хозяйки лабиринта», она решила: «Я должна перестать писать о войне. Я так долго иду по одной дороге, что мне нужно что-то поменять».

В книгах Броуди всегда говорится о том, что происходит здесь и сейчас, подчеркивает автор. По её словам, это не означает автоматически написание романа о Брексите, хотя эта тема неизбежно закрадывается на страницы книг (как отмечает Аткинсон, она даже присутствует в «Хозяйке лабиринта»). Для Броуди — из всех своих персонажей писательница считает его реакции на происходящее ближе всего к своим — «Брексит — это конец цивилизации, какой мы её знаем». Как замечает детектив, «мир становится всё темнее». Даже по меркам всей детективной серии, «Большое небо» кажется очень мрачным. И все же роман сохраняет определённую беспечность и юмор, которые делают книги Кейт Аткинсон такими ужасно увлекательными. «Я знаю, что это немного неправильно», — говорит она, смеясь (надо заметить, она много смеется). Со времени последнего появления Броуди «мир стал темнее, злее и ожесточённее, это то, что политика сделала с нами; все теперь всё время тревожатся, потому что мы не знаем, что с нами произойдёт в будущем».

В книге можно найти также и отголоски движения #MeToo, когда один за другим женские персонажи справляют правосудие или мстят кучке «плохих парней». Хотя Аткинсон не планировала, чтобы «Большое небо» превратилась в «книгу о сильных и независимых», она неизбежно ей стала, «потому что все эти белые парни среднего возраста должны быть поставлены на место — и кто сможет сделать это, если не женщины?» Как размышляет Джексон Броуди: «Смешно, как много мужчин знамениты благодаря своим падениям. Цезарь, Фред Гудвин, Троцкий, Харви Вайнштейн, Джимми Сэвил. Женщины же – почти никогда. Они не падают. Они встают». Аткинсон шутит, что ей приходилось добавлять имена в этот список по ходу написания романа, и если бы она составляла его сейчас, имён стало бы ещё больше.

Благородное исключение из правил – Броуди, «последний добрый герой», который всегда старается вести себя как джентльмен и, хотя и стал старше, готов нырнуть в море или спрыгнуть со скалы, чтобы спасти кого-то. «У него инстинкт овчарки», — говорит Аткинсон. «Он знает, что должен защищать женщин и детей», но у него самого «внутри столько собственной тьмы, что он всегда будет реагировать на тьму вовне».

Трагическое детство, череда разводов и меланхоличное мировоззрение — кажется, Джексон Броуди является типичным частным детективом; единственное отличие – отсутствие страсти к спиртному. «Мне нравится брать штампы и пытаться их изменить», — говорит писательница. Однако, когда она впервые стала прописывать этого героя, она нервничала, потому что раньше никогда не создавала такого мужского героя. У неё изначально не было намерения писать криминальный роман, не говоря уже о целом детективном сериале, который бы стоял на одной полке с «Инспектором Ребусом» Иэна Рэнкина или «Инспектором Морсом» Колина Декстера. Но «если вы помещаете детектива в роман, он превращается в детективный роман, и никуда от этого не деться». Там, где традиционная криминальная драма «очень прямолинейно ведёт по следу», гениальность Аткинсон заключается в сочетании хитроумно сплетённого сюжета и острого внимания к внутренней жизни её персонажей, что позволило писательнице создать то, что она сама любит называть «жанром Джексона Броуди» (а её издатель «литературным криминальным романом»). Читатели, которые никогда бы не взялись читать детективы, являются сейчас самыми большими поклонниками Джексона Броуди.

Прежде всего, детектив – это отличный способ объединить несколько сюжетных линий и множество героев. Хилари Мантел однажды написала, что Аткинсон должна иметь «план действия более изощренный, чем у Диккенса». «В книге действительно много персонажей», — признает автор. Похожи ли её предварительные исследования на процедурную комнату в телевизионной полицейской драме, покрытую паутиной растянутых нитей и диаграммами? «Это ваш рабочий мир, и вы точно знаете, где все находятся и что каждому нужно будет сделать», — отвечает Аткинсон. «Я держу в голове всё это, пока пишу, но потом могу даже не вспомнить чьё-нибудь имя». Ей нравятся концовки (отсюда, казалось бы, бесконечные концовки в «Жизни после жизни»), каким-то образом связывающие всё происходящее с точностью судебного дела, и каждый получает по заслугам.

Вопрос о справедливости повторяется в произведениях Аткинсон, которая всегда действует в соответствии со своей собственной моралью (количество трупов в романе с Броуди может соперничать с эпизодом «Игры престолов»). В «Большом небе» «каждый нарушает закон» или тем или иным образом берет его выполнение в свои руки. Поклонники Броуди будут рады появлению Реджи, которую в последний раз они видели в качестве 16-летней няни в книге «Когда появятся хорошие новости?», 2008 года, теперь она – молодая полицейская. «Ну кем еще она могла стать?» — спрашивает Аткинсон. «Она никогда не позволит себе быть счастливой. Потому что она всегда будет замечать плохие вещи вокруг. А таким способом она реализует себя».

Аткинсон говорит, что «не может писать роман о счастливых людях, имеющих счастливую жизнь». «Вокруг так много страданий, и я, похоже, никогда не смогу обойти их стороной». Сама автор всегда кажется удивительно веселой, в некой прямолинейной йоркширской манере. «В целом, да», — соглашается она со смехом. «Кто знает, если бы я была действительно мрачной, писала бы я другие книги? Может быть, в них как раз место для всего мрачного и страшного – и тогда это освобождает тебя, потому что тебе нет нужды зацикливаться на этом в реальной жизни».

Писательница росла очень робким и тревожным ребенком, что она приписывает своему статусу «незаконнорожденности» и отсутствию братьев и сестёр (ее родители жили вместе, но её мать не смогла получить развод после разрушившегося брака военного времени). С её слов, «в семье было много подавленных эмоций». Родившаяся в 1951 году и выросшая над магазином своих родителей в Йорке, она была в значительной степени предоставлена сама себе. Аткинсон часто задается вопросом, не могла ли чувствовать на себе и отзвук несчастного детства отца – бедности, насилия и несчастного случая – про который она узнала только после его смерти и которое напоминает предысторию одного из её персонажей. Бабушка его отца, с которой он жил до 10 лет, умерла, полетев со стола, пытаясь снять липучку для мух — «замечательная маленькая история: "Imagine the fly!"» («Вообразите этот полёт!», игра слов, «fly» имеет значение муха и полёт – прим. пер.).

До 30 лет Аткинсон никогда не задумывалась о том, чтобы стать писательницей: «Я была читательницей, и это была вся моя роль в книжном процессе». Затем она выиграла конкурс женских коротких рассказов – «лучший момент в моей жизни» – за «самую первую вещь, в которой я писала не про себя». Это привело к тренировке на журнальных статьях: «Уместить всё в очень небольшой объём… именно так я училась писать».
Она опубликовала «За кулисами в музее», когда ей было 43 года. «Все говорили, что я слишком стара, чтобы публиковать свой первый роман, а я подумала: "Ну, теперь-то я могу заняться этим, я покончила со всем самым трудным в жизни"». Она дважды была замужем, у нее две дочери, а теперь и внучки. «За кулисами» выиграл премию Коста Уитбреда в 1995 году, опередив такого крупного литературного монстра, как Салман Рушди, что вызвало некоторую шумиху и появление в публикациях заголовков: «Неизвестная горничная забирает приз» (Аткинсон однажды работала в отеле). Она говорит, что весь этот опыт «испортил меня навсегда», и с тех пор с осторожностью относится к интервью. «Я теперь всегда чувствую, что хочу жить так, как будто у меня внутри есть стены монастыря… Я не хочу отдавать себя полностью».

Хотя, как говорит Аткинсон, «Йоркшир навсегда остаётся в моем сердце», она провела большую часть своей писательской жизни в Эдинбурге, что «отрезает от мира, я будто за стеной». Ей не нравятся вечеринки или общение для поддержания деловых связей, «вещи, которые как я предполагаю, происходят в Лондоне постоянно». Хотя на следующий день после нашей встречи она обедает со своей давней подругой Али Смит – «она единственный писатель, которого я знаю», и они никогда не говорят о работе: «Никогда!» Они будут праздновать то, что вдвоём разделили первую позицию в списках бестселлеров (за «Хозяйку лабиринта» самой Аткинсон и «Весну» Смит).

Аткинсон утверждает, что никогда не страдала от «синдрома пустых страниц» и уже работает над двумя романами одновременно, «это меня немного взбодрит», одним из которых будет продолжение книг про Броуди. «Да, он возвращается в очень забавной книге», своеобразной дани уважения Агате Кристи. У неё давно есть начало и придумано название – «Их у меня столько, что кажется я могу продавать названия для книг!» – и уже написан финал. «Я нахожусь в режиме Джексона Броуди, поэтому лучше я напишу это сейчас, чем отложу на полку идей, которые у меня есть». Следующее произведение – это её «большая книга», возвращение в Йорк и ко Второй мировой войне, будет называться «В поле зрения» (The Line of Sight).

С возрастом ей нравится писать всё больше. «Однако в работе случаются и весьма плохие моменты. Чаще всего писательство это очень утомительное занятие, и одно хорошее предложение может окупаться многими, многими годами скуки и ада». Когда роман закончен, «он закончен навсегда и отдан в мир», и писательница «счастлива просто лежать и смотреть Netflix всю ночь напролет, потому что мне нужно просто выбросить всё из головы».

Она всегда чувствовала уверенность в своём творчестве, «но нам не позволено быть уверенной в этой стране; женщинам не разрешается говорить: «Я думаю, что делаю это действительно отлично». Хотя читатели и критики были поражены изобретательностью «Жизни после жизни», её продолжение «Боги среди людей» она считает своей лучшей работой. «Она такой и останется», – решительно говорит писательница. «Это книга, которую я всегда хотела написать. Люди рассказывают мне, как они плачут в конце». Но Аткинсон так и не попала в шорт-лист Букера (возможно, потому, что ее считают «жанровым автором» – «это для меня безнадёжная затея»), и не попадёт в любые будущие списки, так как попросила своих издателей больше не представлять её работы на премии: «Пока я отвечаю своим собственным стандартам, этого достаточно».

«Вызвать слёзы или рассмешить кого-нибудь – это великолепно, – говорит Кейт Аткинсон. – Я живу, чтобы доставлять удовольствие, я не живу, чтобы учить, наставлять или рассуждать о политике. Моя работа – это развлечь саму себя, а затем всех остальных».

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ