Иэн Макьюэн: «Идеальная новелла всегда ускользает от меня»

Автор «Искупления» отвечает на ваши вопросы. Почему он продолжает писать и чем бы он занимался, если бы не был романистом?

Каково это – знать, что, когда ваш роман будет закончен и опубликован, он станет жить вне вашего сознания, начнет независимое существование, будет путешествовать по миру и меняться? Мария

Вам знакомо прекрасное и мелодичное посвящение, которое Чосер написал для своей трагедии, «Троил и Крессида» ?

«Ступай, моя трагедия!» Он выражает искреннюю надежду:

«Но молю я Бога,

Чтоб внятен был читателю мой труд».

Что ж, я разделяю его мнение и признаю, что поделать ничего нельзя – книга должна испытать удачу и отправиться в путешествие. Допускаю, что спустя годы я, быть может, забуду целые отрывки и не буду помнить, как вообще это писал. Но меня иногда спрашивают о книгах, которые я написал 50 лет назад, и отрадно сознавать, что для читателей не существует никакого временного измерения. Книги живут в виде непрерывного настоящего.

Есть ли темы, которые вы подвергаете самоцензуре и избегаете включать в свои книги? Как вы считаете, вы (и другие авторы) будете бояться после нападения на Салмана Рушди и станете более осторожными? Кэрол

За прошедшие годы многие подвергались нападкам, преследованиям или были убиты за то, что они написали. Свобода выражения мнений во всем мире сейчас встречается всё реже. Поэтому для всех нас, а не только для писателей, важно ценить нашу свободу, защищать таких смелых писателей, как Салман, пользоваться привилегией свободомыслия и применять ее разумно. Обсуждению должно быть доступно всё, что находится в пределах человеческого опыта и всё, что доступно воображению.

Кем бы вы были, если бы не стали писателем? Лора

Я часто задавался этим вопросом. В каком-то смысле именно для этого я написал [свой последний роман] «Уроки» (Lessons). В 1970 году, когда мне был 21 год, я был уверен, что не хочу постоянной карьеры или работы в офисе. Если бы я не открыл для себя писательскую жизнь, то, скорее всего, жил бы на задворках, как мой главный герой Роланд. Он немного занимается журналистикой, работает на полставки тренером по теннису и играет на пианино в холле отеля. Для кого-то это может показаться провалом, но я подозреваю, что многие из тех, кто складывает такую мозаичную жизнь из отдельных кусочков, свободнее и счастливее, чем те, кто годами взбираются по карьерной лестнице.

Большинство творческих людей испытывает мучительные сомнения, когда речь заходит об их работах, способностях и идеях. Были ли у вас случаи, когда вы пошли на огромный риск, игнорируя свои сомнения, и это стоило того? Кармен

Романы – длинные произведения, и во время их написания появляется множество моментов изнурительной неуверенности в себе. В таком случае я задаюсь вопросом: я продолжаю писать только потому, что признать неудачу и отказаться от всего было бы слишком болезненно и означало бы потерю времени? Что касается рисков – они могут быть непреодолимыми. Если возник порыв, то прыгайте! Приведу пример: ближе к концу моего романа «Суббота»  я решил, что там будет обнаженная беременная женщина, которая прочитает стихотворение Мэтью Арнольда «Берег Дувра» и таким образом обезоружит бандита с заболеванием мозга, держащего в руке нож. Это невозможно. Окупился ли риск? Для меня – безусловно, но для некоторых – однозначно нет. Это разумная цена за риск.

Если бы вы писали мемуары, вошла бы вся ваша жизнь в одну книгу или вы написали бы несколько? Кейт

Как правило, мемуары, содержащие несколько томов, требуют от читателя слишком многого. Важно искусство сжатия. Строго один том, хотя мне понравилась трехуровневая автобиография Леонарда Вулфа. В романе «Уроки» целая жизнь втиснута в 500 страниц. Думаю, хитрость заключается в том, чтобы следовать определенным темам и персонажам, опуская многое другое.

Вероятно, предсмертными словами Гойи были «Я всё еще учусь». Что самое главное вы узнали о человеческой природе во время эпидемии коронавируса? Джейн

Я узнал о доброте незнакомцев; о том, до какой степени наше благополучие и даже здравомыслие зависят от компании семьи и друзей; о том, что время ускоряется, когда ты не можешь отличить один день от другого; что одиночество оживляет далекое прошлое; о том, что изоляция всегда была уделом писателя; и что готовка, красное вино, телесериалы, написание длинных статей, угрюмые прогулки и постоянное присутствие рядом дружелюбной собаки – сказочные преимущества, когда находишься под домашним арестом.

Пару лет назад The Guardian процитировала Говарда Джейкобсона , заявившего, что большие книги – это не проблема, «проблема в читателе». Бернардин Эваристо  сказала, что «Улисс» Джойса  «слишком длинный» для чтения. Как вы думаете, в наш беспокойный век, которому свойственна слабая концентрация внимания, есть ли основания писать длинные книги? Нил

Я не уверен, что куплюсь на это описание нашего цифрового «я», страдающего дефицитом внимания. Люди часами играют в Fortnite и тому подобное. Может, наша способность к концентрации даже улучшилась. Некоторые длинные книги, такие как «Улисс», не обязательно читать последовательно. Держите его у своей кровати и время от времени читайте по пять страниц. Купите хорошее руководство по чтению, и вас проведут по тем отрывкам, которые вам понравятся. Проблема в том, что многие длинные романы не приносят дохода. Вот почему построение и структура так важны в длинных художественных произведениях. Кроме того, у писателя есть долг перед любопытством читателя.

Ваши ранние рассказы были мрачными и «девиантными». Особенно мне понравился «Цементный сад» . Есть ли у вас еще какие-нибудь короткие рассказы или новеллы подобного рода, которые скорее всего будут опубликованы? Стив

Вот один из них, и он наверняка вас разочарует. Меня попросили написать короткий рассказ, в котором был бы какой-то оптимизм в отношении будущего. Как вам такая девиантность? Это был серьезный вызов, перед которым мне было трудно устоять. Думаю, скоро он будет опубликован.

Что побуждает вас писать и что до сих пор восхищает вас в этом процессе? Глен

Я был погружен в написание художественной литературы в течение 52 лет. Что меня всё еще манит, так это ощущение (возможно, иллюзия), что прямо передо мной находится нечто неопределенное, совершенное и прекрасное, ускользающее от меня – быть может, новелла, которая раскроет всю суть вещей, окончательная история человечества, освещающая нашу глупость и гениальность. Возможно, это и есть сирена, которая гонит меня на скалы.

Ваша любимая смешная история про Кристофера Хитченса ? Даниэль

Это было около 20 лет назад. Мы устраивали ужин для нескольких друзей в Лондоне. Кристофер прибыл позже остальных в приподнятом настроении. Он рассказал нам, что на площади ошивалась банда из десятка или около того молодых людей. Они собрались вокруг скамейки и выкрикивали непристойности и оскорбления в адрес женщин, проходящих мимо. Мы должны были пойти туда и противостоять этим придуркам.

Противостоять им? Я знал этих парней. Наша площадь была печально известна тем, что каждый вечер здесь торговали сильнодействующими наркотиками. Люди носили с собой ножи. Я был не против ввязаться в кулачный бой или получить удар ножом в грудь прямо перед тем, как собирался подать ужин. Я повернулся к Мартину Эмису. Идешь? Он пожал плечами. Итак, мы вышли, Хитч шагал впереди, а мы с Мартином, его фальстафовская армия, неохотно плелись позади. Трое мужчин в возрасте пятидесяти лет решили кому-то там противостоять. Когда мы добрались до скамейки, я чуть не потерял сознание – от облегчения. Там никого не было. Парни двинулись дальше. Мы вернулись в дом, Мартин и я шагали впереди, а Хитч плелся позади, разочарованно опустив плечи.

Оглядываясь назад, изменились ли ваши взгляды на Брексит? Джон

Великим ложным обещанием кампании по Брекситу был лозунг Каммингса-Джонсона «Вернем себе контроль». Контроль возвращен не был. Вещи, которые важны для большинства из нас в нашей повседневной жизни – образование, жилье, полиция, Национальная служба здравоохранения – никогда не находились под контролем ЕС. За них отвечало правительство Великобритании. Никогда не было никакого плана по распределению контроля. Другие близкие нам вопросы – вода, поезда, электричество, газ – после решений правых оказались в руках акционерных фондов и тому подобных организаций по всему миру. Эти вещи остаются далеко за пределами нашего контроля, и этот контроль по идеологическим соображениям не будет возвращен. Так что нет, я по-прежнему считаю, что Брексит был плохой идеей, последствия которой частично скрыла пандемия, а теперь и энергетический кризис. «Возвращение контроля» было цинично придумано для того, чтобы вводить людей в заблуждение.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ