Курс отечественной литературы

Кто учился на вечернем и работал при этом, тот знает, каково жертвовать всё время учёбой ради работы, не спать ночами, а в сессию навёрстывать пропущенное до звона в ушах, до ломоты в глазах, до судорожной гримасы на лице из-за постоянной зевоты, до нервных тиков и головных болей.

Кабы знать тогда, в начале очередного семестра, чем это всё закончится... Хотя, разве волен был я что-то изменить?

Вот выдала нам Ольга Станиславовна два листка с отпечатанным списком литературы, обязательной к прочтению. Не считая учебников, хрестоматий и критики, там 59 фамилий. Как хорошо известных, вроде Пастернака, Булгакова, Есенина, Ахматовой, так и совершенно не знакомых, типа Сергеева-Ценского. Поэты, драматурги и прозаики. От коротеньких рассказов размером с 25 страниц до "Жизни Клима Самгина" Горького. Читайте, ребятки, учите, родимые.

А ребятки восьмой семестр учатся. И почти все работают. Кто журналистами, кто курьерами, кто в областную администрацию затесался, а кто билеты в театральной кассе продаёт. В том же театре одна девица днём гримирует Одетту, а ночью в ночном клубе исполняет партию Раздетты. Какое там "читайте"? С работы бы не полететь! И ведь летали многие. Работодатели к тому времени совсем озверели, сволочи, и был им Трудовой кодекс не писан, и забыли они сами, гады, что студентами когда-то были.

Мне, правда, повезло. Мой шеф всегда считался со мной. Но и требовательным был. Так что мне тоже читать было некогда. И к экзамену я прочитал всего 10 процентов. А всё остальное знал по всяким сборникам "Краткое содержание", чужим конспектам и просто рассказам других студентов. Но, однако, экзамен по курсу "История русской литературы 1917-1941 гг" сдал на четвёрку.

Блин! Чувство, что четвёрка не заслуженная, гнобило все эти годы. И я решил, что рано или поздно обязательно прочитаю всё, не прочитанное на филфаке, как по этому курсу, так и по всем остальным.

В последних числах мая в жарком, душном и тесном служебном вагоне, ползущем по дремучим просторам Кировской области, я дочитал "Избранное" Александра Грина. Люди рядом, железнодорожники пожимали плечами и насмешливо улыбались, глядя на обложку с Алыми парусами. Мне было всё равно - Грин чудесно писал, и его чтение в чём-то облегчило эту трудную поездку. Но дело не в этом, а том, что этой книгой я наконец полностью закрыл тот список литературы из 59 фамилий, на полное прочтение которого мне понадобился почти год (правда, с учётом нескольких перерывов на другие книги).

Закрыл, в последний раз пробежался по уже потрёпанным и полинялым листкам со списком, и понял, что тогда, 13 лет назад, ни фига я не имел представления о русской литературе.

Даже общего.