Павел Басинский «Страсти по Максиму. Горький. Девять дней после смерти» — история Рябых Валерий

Как православный человек, считаю нужным особо отразить мое видение темы «богостроительство Горького», поэтому намеренно не включил свои размышления в предыдущую рецензию на книгу.
Начну, пожалуй, с того, что разделю понятия Бог и Христианство, Бог и религия. Это и так ясно, в мировосприятии любого человека, даже самого заклятого атеиста присутствует понятие Бог. Отрицай не отрицай, но коль он говорит и судит о Боге, значит, есть нечто такое, особая сущность, без чего человеку нельзя сформировать свое мировоззрение. Отношение к Богу, краеугольный камень каждого Эго. Вера и неверие - категории одного порядка, коли, ничего нет вообще, то и разговора о том не будет, и томов никто сочинять не станет…. А религия, принадлежность к религиозной конфессии – это путь духовного спасения, и уж его выбирает каждый сам, но то и дана человеку свободная воля.
Так верил ли Горький в Бога?!
В книге Басинского очень много места отведено «богокопательству» (назову это так) человека Алексей Пешкова. Нагромождены целые небоскребы: тут и детская рефлексия, и пожизненное увлечение ницшеанством и Лев Толстой и толстовство.
В Бога Алексей Максимович, конечно, верил, только еще с детства был обижен на него, на ту несправедливость, выпавшую на его долю. Якобы Бог её намеренно определил для него, «какой безбожный Бог?!». Эта ситуация осложнялась дурновкусием суеверного и совсем безверного окружения, и постоянным, намеренным, упрямым выскребанием из своих обид личной неприязни к Богу.
Знал ли Бога восставший против него Сатанаил – разумеется, да! А Антихрист – знает ли он, конечно! А, что там говорить о людях, которых традиционно считают антихристами-злодеями?!
Многие из них, порой презрев религиозные каноны, напрямую «собеседовали» с Богом, прилюдно хуля и отрицая бога, оставшись наедине, сопоставляли свои поступки с Его Заветом. Таков и Сталин, ему ли бывшему семинаристу не понимать «что и как», не зря говорят теперь о его молельной часовенке в Кремле. Был во главе восставших против Бога, но веру сохранил, оттого и возили икону Богородицы по фронтам, оттого и исполнил все пожелания митрополита Илии (впрочем, это совсем другая история).
А Жуков, а Королев – вспомните их «с богом…», ведь не ради шутки они это говорили при таких серьезнейших обстоятельствах…. Да и не в них дело, просто, как подопрёт лихо, так и вспоминаем о Боге – помоги Господи…. Да все так…
А что же Горький? Тот всю жизнь тужился, доказывал – противопоставлял Богу абстрактного, идеального человека, якобы могущего всё. Опять молодец Басинский! Это кто там пропел оду-гимн человеку(?) - босяк Сатин в совершеннейшем подпитии, а после его слов Актер пошел и удавился…. Зачем нужно было Горькому низложить бога, а из упрямства, но правда горьковского реализма вела себя наоборот, где истинная вера – там и добро, а маргиналы Челкаши с их придуманной лексикой – агитационный прием. Это при «совках» нас учили, что старец Лука обманывает ночлежников, обнадеживает их, – а ведь он сеял мир среди людей.
Ну, а что же нижегородский цеховой Алексей Пешков, здоровый малый, склонный к суициду, начитавшись всякой белиберды?! Очень хорошо Басинский рассказал об отношении дореволюционной православной церкви к самоубийцам, показал, что церкви дорог любой человек, ценна любая душа, сколько «пестались с Лексеем», а он своё - не отстанете, повешусь на монастырских воротах.
Отстали, и получился великий писатель и богоборец?!
Да кому оно сейчас нужно его богоборчество, его манифесты, также кому сейчас нужно скучное толстовство с его Евангелием ото Льва. Остались великие писатели реалисты – зеркало той эпохи, о которой будущие поколения будут судить, исходя из их неравнодушного свидетельства. Да, видимо, им предопределено гениально и наиболее полно засвидетельствовать пережитую эпоху, ибо они находились на острие противоречий тех дней.
На мой взгляд, и Толстой и Горький тщились бороться не с Богом (Христом), а с религиозным самоопределением человека, в нашем случае с христианством, православием - его русской национальной ветвью. Горький, откровенный западник, на дух не переносил русского священства, всю жизнь считал, что его непременно «обсчитают» что ли, при этом путался и путал людей, «неистовуя за человека» в пьесах, привечал Гапона, да и жизнь вел воистину патрицианскую. Но это ему не в укор – заслужил!
У каждого из двух титанов русской литературы был свой повод не любить православие, свой отреченческий путь, свои промахи и недостатки. Басинский хорошо сказал, вспомнив к случаю Махатму Ганди (махатма - великая душа):
«И вообще – два «больших человека», несомненных национальных лидера. Только Горький не стал для русского народа «махатмой», как не стал им Толстой. Скорее всего, русским «махатмой» мог быть в начале двадцатого века святой и праведный отец Иоанн Кронштадтский, но революция смела все, что созидал этот человек».
Вот так…, и я согласен с Павлом Басинским.