Я встретила его на коллективной пьянке и сразу полюбила. Тащила домой, прижимая пыльную шубку к нарядному платью, оправдывалась перед мужем, клялась, что буду приучать его к туалету, только не выгоняй нас. После ванны он стал красавцем - белым (неожиданность!) длинношерстным котенком-подростком. Назвала я его Васькой и следующие два дня провела на четвереньках, объясняя Ваське где тут у нас лоток и зачем он нужен. Васька был нормальным пацаном и все понял. Писал, где велено, ел, что дадут, но через некоторое время начал выбрасываться в окно. Гулять! Я кричала ему вслед, что плохие уличные коты могут его обидеть, грязные подвалы не созданы для белых пушистых котиков и вообще. Не слушал. Я посылала сына его ловить и приносить домой. Но Василий, будучи только поставленным на родной линолеум, стрелой летел к окну и без разговоров снова выбрасывался. Я смирилась. Долюшка наша материнская...
Васька научился приходить к двери, хотя вход в подъезд находится с другой стороны дома, и обзавелся другом. Друга мы назвали Матрешкой. Матрешка был толстопопенький, кругломорденький и без ушек - отморозил, наверное. И всегда заходил за Васькой. Если заполошная собака Денис кидался с дурным лаем к двери, значит там Матрешка. Открывала дверь - и точно - скромненько сидит на пороге с видом: "А Вася выйдет?" Вася выходил, и они гуляли по свои пацанским делишкам.
А зимой они исчезли...Оба сразу. Думаю, бомжи съели.