Начало - Часть 1, Часть 2
Интервью Виктора Дольника Александру Никонову.
(«Новая газета», 23.05.2005)
Часть 3

- Почему такую ненависть особи нашего вида испытывают именно к себе подобным? Наших природных врагов – змей, комаров, глистов, волков, тигров мы не ненавидим. Только себя...
- Потому что именно малые отличия вызывают наибольшую неприязнь. Почему люди спокойно смотрят в зоопарке на волков, медведей, моржей, а возле клеток с обезьянами хохочут и тычут пальцами? Почему многие люди после того, как Дарвин четко прояснил, кто есть кто, так и не приняли теперь уже вполне очевидную вещь – что человек и обезьяна имеют общих предков? Почему многим так противна сама эта мысль – произойти от обезьяны? Ответы нужно искать в этологии.
Дело в том, что малые отличия воспринимаются животными как карикатурные, то есть или смешные, или омерзительные. Это очень полезное изобретение природы! Многие виды птичек, например, почти не отличаются друг от друга внешне, но очень отличаются по поведению. Природа разделила их по поведению, чтобы исключить межвидовое скрещивание. Одна птичка в брачном танце кланяется так, а другая иначе, одна поворачивается вправо, другая влево... И непонятное поведение птички одного вида отталкивает, вызывает неприязнь у птички другого. Так, начав с изменения поведения, природа «разводит» виды. Это просто один из механизмов видообразования - запрет на скрещивание.
Заметьте, мы нейтрально относимся к английскому или испанскому языку. А украинский или болгарский вызывают у нас улыбку. Гоголь специально вставлял в свои произведения малоросские обороты - одно только их присутствие вызывало глумливый смех.
Потому что близкие языки карикатурны друг другу.
Почему христиане ненавидят еретиков больше, чем иноверцев? Почему Московская патриархия дружит с муллами и не любит католиков? Да потому, что католики – родственный вид, латинская ересь... Неприязнь к похожему – давний природный механизм, смысл которого в том, что похожий на тебя – твой первый конкурент на экологическую нишу. Змея волку не конкурент – у них разные экологические ниши, разный тип питания. А вот шакал – да. Кроманьонцу волк не конкурент, а вот неандерталец - да. Отсюда ненависть и тотальный геноцид.
- А почему Советский Союз, Китай и прочие тоталитарные режимы так любили грандиозные стройки и сооружения? Самую большую плотину в мире построить, самую огромную домну возвести, самую большую территорию заиметь...
- Государства состоят из животных особей и потому порой также проявляют животное поведение, а в животном мире действует одно общее правило: чем ты больше, тем сильнее. Поэтому жаба при нападении надувается и привстает на лапах, кошка выгибает спину и поднимает хвост, чтобы казаться больше, птицы взъерошивают перья, рыба-шар раздувается так, что ее никто не может проглотить... Это, кстати, нашло свое выражение и в языке. Во всех языках мира слова, связанные с доминированием, превосходством, – это прямая вербальная калька с природной программой сравнения размеров: «великий», «превосходительство», «верховный», «вознесшийся»... А слова, связанные с подчинением, слабостью, потерей статуса, – из того же пространственного ряда: «ничтожный», «униженный», «павший», «свергнутый», «низкий», «подонок», то есть находящийся на дне…
У богатых – свои причуды. Например, любовь наших высокопоставленных особ к езде по городу с мигалками – это не только и не столько средство проехать на дачу без пробок, сколько способ еще раз подтвердить свой статус и показать всем свой «гребень». Иерарху необходимы символы власти! У приматов это грива, мантия и возвышенное место (впоследствии – трон). У древних людей – огромные шапки, шкуры хищников. У современных иерархов – особые автомобили, мигалки, эскорты. Зачем нужны мотоциклисты в президентском эскорте? Ни за чем, их функциональность - нулевая. Это чистый декор, символ. Как перья у индийского вождя.

Подробнее – здесь.