Кто-то из нас двоих точно сумасшедший

Но вот вопрос: это я или Анчаров?
Читаю сейчас "Записки странствующего энтузиаста", и понимаю, что мне каждый третий абзац хочется зацитировать, сохранить, добавить в избранное, запомнить, заучить…
И, в то же время, я совершенно теряюсь в том бурном потоке текста, который автор создал, будучи, не иначе, совершенно свихнувшимся. идеальный гениальный сумасшедший. Он так быстро и ловко соскакивает с темы на тему, засыпает читателя лавиной событий, персонажей, размышлений, что у меня голова идет кругом. Он начинает абзац за здравие, заканчивает… Нет, не за упокой, заканчивает его теорией вероятности, из которой следует, что тетя Глафира Ивановна.
Самое страшное в этом всем то, что, не понимая и не улавливая связи и в половине происходящего, я не могу оторваться.
И этот пост — то, что привычно называть криком души. Если я его не напишу, у меня ощущение, что я просто сдохну, настолько бомбит. Просто не могу справиться без выплеска.
Уффффф, всё. Пойду дальше читать про

[…Тогда я взял на диплом про то, как Ломоносов с обозом идет с севера в столицу. И принес эскиз, который мне тоже зарубили по той же причине:
- Культ, говорят, личности.
Тут я впервые почувствовал неладное.
Ломоносов, его личность, меня лично устраивали во всем, даже его личный способ выражаться — что естественно, так как он один из тех, кто создавал язык. Он сказал, когда Венера проходила мимо Солнца: "На краю солнца появился пупырь". Я лично от этого пупыря хохотал до слез. Теперь бы нашли какой-нибудь термин из древнего или зарубежно-престижного языка, который в переводе все равно бы означал древний или престижный пупырь.
И я хохотал,представляя себе, как члены жреческого сословия поеживались от этого "пупыря" и почесывали свои латино-терминологические глютеусы. Нельзя же, в самом деле, чтобы гоф-кригс-приват-адъюнкт-профессор почесывал себе задницу! А глютеус — это звучит.]