Всем мамам болеющих детей посвящается.

-Только операция. Подрежем сухожилия здесь, переставим мышцы тут и тут. Потом гипс.
Ж. плачет и переспрашивает в третий раз "А без операции что?". Врач с раздражением отвечает "А без операции, вот как сейчас". М. говорит Ж. "Заткнись уже, все понятно, мы согласны. Записывайте."

М. говорит "Это же шанс." М. говорит "Перестань ты, блин, дрожать, хватит трястись." М. говорит "Ну потерпи." М. говорит "Ну же, моя хорошая."

-Операция? Вы, конечно, можете сделать ему операцию, но после нее, я слышала, часто рецидивы, вы же понимаете, что это не гарантия. Лучше массажики вот ко мне приходите поделайте, мануальную терапийку, может, уринотерапию предложу? А что, вот у меня мама каждый день пьет.

Р., выходя из садика, пищит жалобно: "Мама, у нас были веселые старты." Ж. думает "Бл@ть". Р. говорит "Я же не такой ловкий, как другие детки, я не умею прыгать и бегать." Ж. в голове матерится на воспитателей, почему не предупредили про старты. Вечером перед сном Р. рыдает в подушку, тихо-тихо, чтобы никто не заметил. М. приказывает "Достал ныть, успокой его". Ж. полночи держит Р. за руку. В 3 утра М. сменяет Ж.

Каждые несколько ночей повторяется сценарий. Ночью Ж. ходит по комнате с Р. на руках, наглаживая ему голени и бессмысленно напевая "Я вам денежки принес, за квартиру, за январь", "Я вам денежки принес, за квартиру, за февраль". Р. поддается ритму тупой песенки и ненадолго прекращает скулеж.
-Ну что для тебя сделать еще, малыш? ЧТО ЕЩЕ СДЕЛАТЬ?
-Мама, я только хочу выздороветь. Я хочу, чтобы ножки больше не болели.
-Скоро, малыш, скоро все пройдет, потерпи еще чуть-чуть.
Ж. вздыхает и идет с зареванным 15-килограммовым Р. на руках в пятый раз варить солевую грелку, отвлекающую и согревающую.
Повторить.

В воскресенье Р. очень хочет идти кататься на горки, мимо радостно бежит 2-хлетний И. из соседнего подъезда, Р. пытается его догнать, бежит, левую ногу безбожно кривит, Р. падает и расшибает лоб и нос. Течет кровь. Р. не плачет, не настолько больно, и только жалобно смотрит на горки. Горки отменяются.

В палате 6 кроватей. Слева грудничок, которого в роддоме уронила акушерка, у него последствия черепно-мозговой: не сгибаются пальчики руки. Легко отделался. Его оперировать будут завтра. Справа взрослая девочка после такой же, как у Р., операции, но на одну ногу, ходит на физиотерапию. Операция помогла. Еще правее, у стенки, девочка-татарка, Азалия, 10 лет с мамой, что-то мычит. У нее подозрительно маленький череп и ходит с трудом. Генетическое заболевание, операция как у Р., позавчера. Вроде не больно ей. У третьей стены - девочка лежит, не встает, у нее горб, ей будут вставлять штырь в спину. Ее гламурная мама красит ногти лаком, распространяя резкий ацетоновый по всей палате. Р. кривится "Фу". На запах прибегает дежурная, делает замечание. Мама девочки прячет лак. После ухода дежурной достает обратно. Объединенным фронтом остальные мамы делают ей замечание. Вроде убирает.

Ж. приносят согласие на наркоз и возможные последствия. Бла-бла-бла. Позднее утро. Полупьяного от укола Р. забирают, обещают за час управиться.
Принесли через два часа, в гипсе, спит. Ж., белая, сидит, ждет. Р. просыпается, орет. Орет, орет, орет. ОРЕТ. БЛАГИМ МАТОМ ОРЕТ. Прибегает дежурная, делает укол. Орет. До вечера орет. Но вечером срывает голос, орать не может. Скулит. Лежать нельзя брать на руки. Не брать на руки. Ж. просит медсестру еще укол. Лишний, нельзя. Ну нурофен? Мамочка, вы хотите убить своего сына? Мамочка, отвяжитесь от меня, идите сыном занимайтесь, угомоните его, ишь воет. Девочка Азалия мычит "Р. боно, боно?" Дотягивается, гладит его по голове.
В 3 часа ночи Р. отрубается. Ж., потная и чисто енот на лицо, ложится рядом. Через 15 минут Р. подпрыгивает на кровати и принимается рыдать. "Мама, отрежь мне ноги. Мама, пожалуйста." Не рыдать. Не биться головой об стену. Пока не биться. Не рыдать, я сказала, и рожу не кривить, скрывая слезы, нельзя, Р. испугается. Потом, выйти в коридор, и пару раз об стену хрррясь. А пока улыбайся, душа моя, Ж., улыбайся, делай вид, что все хорошо, и все скоро совсем пройдет, и что тебе, милая Ж., ни капельки ни страшно.

Ж. катает Р. на инвалидной коляске по больничному коридору. Приближается время обеда. Р. видит нянечку с обеденной тележкой и от радости со всего размаху спрыгивает на гипсовые колодки, про ножки не помнит. Р. в болевом шоке, его срочно везут на рентген, еще куда-то. У Ж. что-то со зрением, темно.

На незнакомой игровой площадке Р. медленно ковыляет в шерстяных носках поверх колодок на пружинную машинку покачаться. Детвора разбегается с машинки, показывают пальцем на странную "обувь". Смеются. Р. недоуменно осматривается, спрашивает "Почему все убежали?" Чья-то бабушка громко высказывается "Инвалидов дома держать надо". Ж. и М. планируют убийство.

Р. и И. наперегонки бегут на горки. Р. отстает на 4 шага. Ж. прячется за деревом и ревет как белуга. Рядом играющие девочки с любопытством смотрят на нее, крутят пальцем у виска. Р. медленно добегает.

Ж. смотрит в зеркало. В нем какие-то чужие глаза, не ее, не детско-счастливые.

По мотивам книги, капельки личного опыта и услышанных по многочисленным больницам историй.
Простите, если депрессивно, и, если всем эта тема уже надоела, чесслово, больше не буду.