5

Выделю первую статью - очерк на тему историографии Курской битвы, описание четырех основных периодов ее изучения, в процессе обобщения военного опыта, патриотического воспитания, публикации мемуаров участников и так далее. Последняя, про создание мифа о Прохоровке, начиная с донесений фронта и самой 5 ГвТА тоже с ней во многом пересекается, в том смысле описания сражения у степной станции развивалось по мере исследований Курской битвы в общем. На северном фасе местные власти в годы "застоя" тоже пытались создать свою "Прохоровку-2" из сражения за Поныри, но поддержки сверху эта инициатива не получила. Глава по историографии показывает, что на самом деле не так много стоящих исследований на русском языке вышло с еще послевоенного времени, большинство их уже есть в моей библиотеке и расширять полку литературы по теме нужно уже с англоязычными исследованиями.

Четвертая статья построена на сравнениях возможностей обеих сторон, а поводом к ней был заочный спор с мемуарами немецких командующих, видящих причины поражения в битве в затягивании ее начала, лучше было начать в мае и июне. Статья доказывает обратное, скорее это советская сторона могла начать в условном 1 июня, и соотношение накопленных сил было бы еще выигрышней, чем в реально произошедшем сражении месяц спустя. Если кратко, то восстановление главных сил советских фронтов после зимне-весенней компании произошло еще к середине мая, после этого у войск было еще два месяца на обучение новобранцев, шлифование системы обороны и накопление дополнительных сил и средств, которые, впрочем усилили по различным видам вооружения уже достигнутые цифры массированной армады на 5-15%. У немцев же наиболее интенсивным месяцем пополнения стал июнь, хотя о динамике пополнения сил Вермахта на Дуге в статье гораздо меньше, чем по советской стороне. Но накопленные силы нужно было еще расставить на будущим поле боя, и тут чуть ли не самой интересной статьей сборника является пятая, о планировании обороны на обеих полюсах битвы. Дебаты об этом вовсю шли еще в советское время между командующими, непосредственно участвовавших в событиях, вопрос стоял ребром - правильно ли было организовано построение обороны Воронежского фронта, которые немцы прорвали на большую глубину по сравнению с Центральным фронтом Рокоссовского. Ответом стали разные полосы пригодным для наступления участков на фасах души, и Ставка просто перекрыло весь танкоопасный участок плотнейшим построением 13-й супер-армии Пухова (12 стрелковых дивизий плюс две трети артиллерии и практически вся бронетехника фронта). И то не угадали с направлением главного удара, опять решили, что немцы будут наступать вдоль коммуникаций, а на самом деле удар был западнее. Воронежский фронт обладал куда более обширным пространством для танковых клиньев, прикрыть все его наличным силами по примеру северных соседей было невозможно поэтому коллективный разум Ставки и фронта решил канализовать немецкое наступление намеренным показанием слабости обороны 6-й ГвА Чистякова, выстроив на первой рубеже в линию три дивизии, обреченные если не на гибель, то на тяжелые потери, а главные силы расположить на стыках с соседями - 40-й А Москаленко и 7-й ГвА Шумилова на востоке. А в глубине показываемого направления во второй полосе развертывалась стальной стеной 1-й ТА Катукова которой и предстояло отражать немецкий натиск. Сходная роль была у 69-й армии Крюченкова, стоявшей за Шумиловым к северо-востоку от предполагаемого направления удара. Немецкое командование, увидев предполагаемую слабину, должно было навалиться на нее всеми силами, упереться в заслон из 1-й ТА и быть сжатыми с флангов мощными группировками. Сражение, естественно, внесло корректировки в планы обеих сторон, но на то и война, чтобы проверять планы на практике.

Весьма любопытна глава о роли разведки с протоколом допроса одного из немногих немецких рядовых вошедших в историю ВОВ - сапера Брунно Формеля, сцапанного советскими разведчиками за снятием мин на нейтралке и рассказавшему о точном времени немецкого наступления. Его слова упали на почти сформировавшееся из других источников мнение командования, и немцев встретила арт-подготовка. Про ее роль и достижения - следующая глава, изучающая вообще ее уместность исходя из донесений советской и немецкой сторон. Советская точка зрения о солидных успехах в стрельбе на обеих фронтах в общем-то давно опровергнута, удар пришелся не по немецким войскам, а по тому месту, где предположительно могли быть немецкие войска, в первую очередь артиллерийские батареи и накапливающая для наступления пехота. В итоге своей роли она достигла только в полосе наступления АК "Кемпф" против армейцев Шумилова, но против немцев тут играла роль местность - подходов к форсированию Северского Донца и на т.н. Михайловском плацдарме было немного, и тут гадать было нечего. Остальные места были напрасной тратой б/к.

Ну и выделю статью со сравнительным жизнеописанием Катукова и Ротмистрова, с момента рождения, довоенной службы и боевом пути до Курской битвы, их роль в сражении - достижения Катукова, вынесшего главный натиск на юге, провал и катастрофические потери, а также степень вины Ротмистрова в случившимся с 5-й ГвТА под Прохоровкой, что впоследствии было перевернуто на вверх дном советской пропагандой, для оправдания потерь и создания устойчивого мифа. Непохожие характеры командиров потом тоже сыграли свои роли, но если Михаил Ефимович доказал свою незаменимость, то Павла Алексеевича отстранили от командования за промахи в Белоруссии-44 и больше видных постов в строю он не занимал.