4 Испанское золото

Открывая старую-престарую книгу, порой невольно ожидаешь обнаружить к ней — если не сокровища, то — карту сокровищ. Так было и с «Рукописью, найденной в Сарагосе». Я рассчитывал найти в этой книге что-то, что оправдало бы ее популярность среди ценителей классики. И сейчас я расскажу вам историю о том, как искал польский дух там, где оказалось зарыто испанское золото.

Во-первых, нам понадобится карта сокровищ.
Не будет преувеличением сказать, что всю свою жизнь я скептично относился как к пану Потоцкому, так и к его наследию. По материнской линии у меня польские корни (чувствую некоторое сродство с историей Альфонса ван Вордена, мать которого была родом из Гомелесов), и всю жизнь я весьма недоверчиво выслушивал истории о том, каким замечательным поляком был пан Потоцкий (его и называли-то не иначе как паном Потоцким), как много сделал для страны, каким патриотом был и тэдэ и тэпэ. Получается, чтобы прослыть народным героем, всего-то и нужно, что получить образование за границей, много путешествовать, осуществить несколько исследований да написать парочку монографий — и непременно выпустить несколько книжиц патриотического толка. Как на духу должен признаться, что просто не выносил разговоров про пана Потоцкого, был молод, горяч, но речь в общем-то сейчас и не обо мне. Если отбросить личные предубеждения, то я должен называть вещи (и людей) своими именами: Ян Потоцкий был космополитом, путешественником-исследователем, этнографом (во всяком случае, так это сейчас модно назвать) и родину свою действительно очень любил, — но одной только Польши ему было мало. Он исколесил Европу, Азию, Африку, интересовался обеими Америками (а может и успел побывать там, честно говоря, биографию его я давно не перечитывал, не помню подробностей) — и всё это нашло своё отражение в его литературном наследии. Я наконец-то усмирил гордыню, нашел в себе силы объективно воспринять «Рукопись» — и не пожалел.
Потоцкий оставил после себя «карту сокровищ» размером практически с карту мира. И в ней, как говорится, есть всё, что вы хотели узнать про 17 и 18 столетия, но боялись спросить. «Карта» заводит читателя-путешественника в катакомбы, уединенные замки, будуары приличных и не очень приличных дам, спальни, подвалы и темницы, монастырские стены и просторы предгорий, африканские тропки и библиотеки каббаллистов, к подножиям виселиц и в старые добрые подворотни, оглашаемые звоном шпаг. Ну и отмечено на этой «карте» несколько крестиков: точки, в которых рано или поздно пересекутся, сойдутся все дорожки, все истории. Первый — это, конечно, Мадрид, второй — предгорья Сьерра-Морены, третий, разумеется, замок Кассар-Гомелес. Цыгане и прибившиеся к ним путешественники неспроста будут кружить вокруг последнего, целых два месяца вынудив героев и читателей жить на хлебе, воде и историях. Поэтому смело доверьтесь своей «карте»: она будет плутать, морочить вам голову, но рано или поздно приведет к испанскому золоту.

Во-вторых, нам понадобится инструкция.
Для этого приключения вам придется запастись в дорогу едой, питьем, терпением, средними навыками выживания в условиях шкатулочного романа и хотя бы поверхностным знанием итальянской и испанской литературы. Положим, я не с дураками сейчас беседую, и что такое лабиринт «шкатулочного романа», вы себе и так хорошо представляете. А коли не представляете, то никто вас насильно не тащит в эту «Рукопись». Так вот, поговорим лучше про литературу.
С трудом вообразимое количество книг оказало сильнейшее влияние на роман Яна Потоцкого — но только самое лучшее. В основном, конечно, испанское: это и Лопе де Вега, и «Ласарильо», и «Дон Кихот» Сервантеса и т.д. И капелька итальянского — «Дэкамерон» Боккаччо. И сказки Шахерезады, конечно. Всё это относится самое позднее — к началу 17 века. Потом в испанскую литературу — так долго блиставшую на европейской арене — ворвался французский классицизм, и она пришла в упадок. В каком-то смысле, «Рукопись, найденная в Сарагосе» — последний вздох умирающего былого величия, которым Ян Потоцкий, несомненно, восхищался. Отзвуки этого восхищения слышны практически в каждой описываемой истории, а архетипичные характеры — во многих героях, например, тот же Альфонс ван Ворден оказался на редкость здравомыслящим Дон Кихотом.
К слову о персонажах. Забавно, что каждый из спутников Альфонса не только отличался уникальной историей или своеобразным характером, но и исполнял особенные функции в тексте. Геометр был нужен, чтобы критиковать текст изнутри. Каббалист — чтобы рассказывать о далёооооооком прошлом, всё, о чем успел прочитать на своем веку. Цыган — чтобы рассказывать о недавнем прошлом, всё, во что успел вляпаться на своем веку. И, наконец, Альфонс — чтобы сохранять твердую веру перед лицом стольких искушений (физических, национальных и религиозных). Одного до сих пор не могу понять: зачем была нужна Ревекка, ученая барышня? Из чистой вежливости или от переизбытка галантности? Такое путешествие не для нежных женских... коленок. Впрочем, была — и ладно. Еще ни одна красивая девушка не вредила ни одному приключенческому роману.
К слову об амурных похождениях: юмора Лопе де Веги Потоцому порой не хватало, и все эти бытовые сценки из жизни совращаемых барышень, беглых аристократов и неуёмных влюбленных, несмотря на театральность, все же были ближе к реальной жизни, чем к драме (будь то трагедия или комедия). И самое главное — налет эзотерики. Ян Потоцкий придерживался принципов своей веры не менее строго, чем Альфонс ван Ворден, однако же это не помешало его аналитическому складу ума проявить себя во всей красе, сталкивая на сцене «Рукописи» разные верования — католицизм, мусульманство, иудаизм, — а также различные мистические учения вроде той же Каббаллы (она первая приходит на ум, но были там и древние прорицатели, и астрологи затесались, и прочие мудрецы). Причем, я склонен считать, что Потоцкий скорее пытался как-то увязать их вместе, чем развеять или высмеять каждое по отдельности. Очень мистический был мужик. Так или иначе, готовьтесь раскрыть свой разум пошире, прочистить чакры и, сохраняя очень трезвый взгляд на вещи, приоткрыть для себя изнанку жизни (пусть и двухсотлетней давности).

В-третьих и в последних, нам понадобится лопата.
Есть несколько вариантов того, зачем она понадобится. Возможно, придется соскребать мозги со стенки, когда дочитаете роман до конца и ваша черепная коробка взорвется. Возможно, роман вас воодушевит отложить книгу, выйти из дома и отправиться на поиски приключений: честное разбойничье, лопата всегда пригодится, труп врага там закопать, спасти друга из смертельной ловушки, испанское золото в конце концов откопать. А его, этого золота будет немало. На золотоносных жилах вон целый род гомелесовский род возмужал, замок построил и стал творить историю. Для себя я извлек из книги несомненную мораль: если хочешь обогатиться — должен придерживаться самых высоких понятий о чести, быть неподкупным и ревностным в своем вероисповедании, желательно — верным мужем всем своим женам, и самое главное - страшно здравомыслящим человеком. Последнее, пожалуй, самое важное. И если у вас есть хотя бы малая толика перечисленных достоинств (и лопата), тогда смело можете отправляться на поиски сокровищ, хотя бы и испанских — и вам непременно повстречаются упыри, колдуны, каббаллисты, бессмертные жиды, умницы-красавицы, сестры-искусительницы, геометры и старые добрые цыгане, которые если и не втравят вас в историю, то непременно ее расскажут.