5 Орфей в подземном царстве

Право, рецензии читателей о книге напоминают мне отзывы о турецких отелях: точно так же большинство негатива вызвано несоответствием ожиданий и реальности. (Хотели «все включено» – получили разбавленный алкоголь в одноразовых стаканчиках и курицу во всех видах.) Во многом виноваты аннотации к книге, которые обещают «молодого поэта» и «поиск разгадки гибели девушек», то есть как бы активного героя и детективный сюжет. Также на обложке одного издания могут сбить с толку цитаты из хвалебных рецензий, где присутствуют «захватывающий сюжет» и даже опрометчивое заявление, что «Снег» не способен разочаровать ни одного читателя. Увы, разочарованных толпа!

Лучше было бы издать «Снег» с серией предупреждающих сигналов на обложке:
- Осторожно! Меланхолия! (Последнее слово романа - «заплакал», и оно полностью отражает настроение всей книги.)
- Внимание! Политика и религия!
- Не ждите от «героя» ничего героического. (А если прямо назвать его «неудачником», то можно сберечь время множества читателей и особенно читательниц, по женской своей природе, видимо, ищущих в героях книг обязательно волевых и целеустремленных мужчин. )
Однако вряд ли продажи романа с такой честной аннотацией будут высоки…

Но я-то воробей, обстрелянный «Музеем невинности» Памука, где уже были и пассивный герой-страдалец, и крайне медленный сюжет. Я бы даже сказала, что по сравнению с «Музеем» «Снег» - это произведение с холерическим темпераментом.

Издание «Азбуки» 2017 года, похоже, отредактировали, потому что пресловутый перевод А. Аврутиной не вызвал у меня при чтении нареканий.

Базовый сюжет «Снега» можно назвать вариацией мифа об Орфее: творческий человек, поэт спускается в неведомое подземное царство в поисках любимой женщины. Политика, религия, самоубийства женщин - все, что занимает жителей этого царства, для него проходит по касательной. Он здесь чужак и задействован в борьбе группировок только внешне, но не внутренне. Подземное царство, как ему и положено, описано как место уныния, бедности, кровопролития. Основная эмоция поэта – печаль. Основное желание – вырваться из Аида вместе с возлюбленной.

Поэтическое, нестандартное восприятие мира - вот что отличает этот роман. Поэтому буксуют многие читатели, алкающие решительности, однозначности и примитивности. (Возможно, они хотели бы, чтобы и Бродский-тунеядец ходил на работу в офис.) Например, Ка видит город как «печальный», в то время как сам Орхан-бей – просто как «бедный». Снег поэту представляется проявлением красоты мира, снег обретает мистическое значение, тогда как для многих это просто надоедливые осадки, а для кого-то – удачный повод совершить военный переворот. Любовь Ка спонтанна, а не рождается годами. Он живет чувствами, и это прекрасно, что Памук не прилизывает своего героя, а показывает всю его противоречивость (влюблен в одну сестру, но поглядывает на другую, хочет верить в Аллаха, но сомневается и т.д.).

Ка существует над реальностью, притом не только над реальностью Карса, но и над реальностью Франкфурта, поэтому даже не выучил немецкий язык и проводит свою жизнь в библиотеке, читая английские романы (и как тут не вспомнить Кемаля из «Музея невинности», который 8 лет провел в одной комнате с любимой, даже почти не прикасаясь к ней). В Карсе к нему начинают приходить стихи, он их не сочиняет, а просто записывает, то есть является проводником чего-то более значимого, чем он сам. Он больше, чем какой-то приезжий в Карсе здесь и сейчас. И заметьте, этот «бесхарактерный» герой ради своего счастья все-таки совершает один решительный поступок: доносит на Ладживерта. Это отличает его от героев Тургенева и Чехова, не зря несколько раз упоминаемых в романе, от тех, кто в решительный момент сдается, отступает и теряет любовь.

Сочетанием реализма и поэзии (фантазии, фантастики, загадочности) книга и замечательна. С одной стороны, описывается реальный город Карс и проблемы, раздирающие реальную Турцию. С другой стороны, все как будто припорошено снегом искусства, искривляющим оптику. Все как будто не совсем то, чем кажется. Поэтому в романе так много парадоксальных вещей. Описываются стихи – но не приводится ни одного стихотворения, и это вовсе не промах автора, который мог бы написать свое стихотворение или вставить чужое, а его замысел. Сюжетно это объясняется тем, что книга с самими стихами утеряна, но, мне кажется, это прием, позволяющий читателям проявить воображение и больше «включиться» в роман. Далее: главный герой является «политическим эмигрантом», даже получает в Германии пособие, но к политике не имеет никакого отношения (и особо не имел, его выслали за то, что в юности он напечатал чужую статью). Кадифе является мусульманкой и в то же время чьей-то тайной любовницей, а мусульманкой она стала почти случайно. Военный переворот происходит в театре, а убийство является частью спектакля. Газеты печатают «новости из будущего» в прошедшем времени, и они сбываются… Все это одновременно абсолютно реалистично, имеет разумное объяснение и в то же время странно и порой загадочно.

Роман многранен и многотемен, каждый может найти в нем что-то свое. Я выделю только две темы, которые были мне созвучны: это тема времени и тема счастья.
Как я написала, Ка не существует только здесь и сейчас, в Карсе. Одновременно он постоянно пребывает в прошлом (и даже многие стихотворения, рожденные, казалось бы, вследствие сиюминутных впечатлений, содержат детские воспоминания) и в будущем (мечтая о счастливой жизни с Ипек во Франкфурте). Поэтому и повествование строится на постоянных флешбеках (истории персонажей и города) и флешфорвардах («много лет спустя он рассказывал мне…», «через десять минут пуля попадет ему в голову», «он больше никогда не видел Ипек»). Время подается не как линейная прямая, каждый момент содержит в себе и прошлое, и зачатки будущего. Акцентируется, что не только у всего города, но даже у отдельных зданий есть прошлое: герой прошел мимо дома, построенного русскими, на углу стоял старый армянский дом…

В городе Карс, в этом месте притяжения несчастливых людей, куда они съезжаются из самого Стамбула, в самый неподходящий, казалось бы, момент – во время военного переворота – Ка «пусть и поздно, но узнал, что единственной истиной в жизни является счастье». Это программное заявление самого автора. Военные перевороты, к которым герой привык с детства, пройдут, власть сменится другой, убеждения юности станут менее пылкими (как это произошло у самого Ка и у Фазыла), и только личное счастье оправдает жизнь человека. В этом Памук, как мне кажется, спорит с тремя сестрами Чехова, смирившимися с невозможностью счастья. Сравните:

«Ольга (обнимает обеих сестер). Музыка играет так весело, бодро, и хочется жить! О, боже мой! Пройдет время, и мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят тех, кто живет теперь. О, милые сестры, жизнь наша еще не кончена. Будем жить! Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, еще немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем… Если бы знать, если бы знать!»

«- Вся проблема заключается в том, что мы бедны и мало значим, - сказал Фазыл со странной страстью в голосе. – Нашим жалким жизням нет никакого места в истории человечества. И в конец концов все мы, кто живет в этом жалком городе Карсе, в один прекрасный день сдохнем и исчезнем. Никто о нас не вспомнит, никто нами не заинтересуется. Мы останемся не имеющими никакого значения людьми, которые режут друг другу горло, споря о том, чем женщинам нужно покрывать голову, людьми, которые погрязли в своих маленьких и ерундовых ссорах. Все забудут о нас. Когда я вижу, что мы уйдем из этого мира, прожив такую глупую жизнь и не оставив никакого следа, я отчетливо понимаю, что в жизни нет ничего, кроме любви».

Счастье – это не борьба за идеалы и не героическая смерть за них, счастье не общинно и не делится на группу, счастье индивидуально, счастье возможно, оно в любви и творчестве. Заглядывая вперед и одновременно возвращаясь в 2008 год, год издания «Музея невинности», скажу, что последние слова одной из следующих книг Памука тоже будут о счастье.