4 Это не Дорога и не путь с сердцем...

Когда читал, несколько раз вспоминался «Террор» Дэна Брауна. Там ледяное море и безжизненные пустыни северной Канады, здесь – заснеженная тайга, голые скалы и такой же лютый мороз, такая же тщета и бессмысленность происходящего.

Генерал Пепеляев, участник белого движения, генерал тридцати двух лет, честный верующий человек, который желает освободить народ, а что будет потом - не знает. Но, как все народники, мечтает, что сей простой, нелукавый, привычный к труду народ-богоносец, как некая разумная стихия, подобная океану, однажды выбросит на берег истории драгоценную мудрость и понимание, как спасти Россию. В общем, надо его только освободить от красных, предоставить народу свободу, а тот самоорганизуется и все устроит. Правда, что это будет – мужицкое царство или народная демократия – генерал не знает.

Его противник – латыш (а как же без них) Иван Строд, благородный, но любящий спиртное анархист, на год младше Пепеляева. В Сибири оказался в поисках работы, а затем примкнул к большевикам - воевал против Семенова и Унгерна. В якутской кампании 1922-1923 гг., не являясь главным командиром красных, Строд сыграет ключевую роль в поражении пепеляевской дружины, которая в сентябре 1922 года в составе 700 человек высадилась на берегу Охотского моря. Пепеляев намеревался помочь восстанию якутов, но его миссия казалась обреченной с самого начала.

Леонид Юзефович, основываясь на материалах следственных дел, на записях из дневников и воспоминаниях участников якутского противостояния, произвел обстоятельную историческую реконструкцию тех событий. Сделал это взвешенно и спокойно. С одной стороны, это помогает увидеть всю картину происшедшего - как бы с высоты птичьего полета, но с другой, кажется, что событиям не хватает чувства, чудовищные и тяжелейшие условия, в которых находились люди, переданы отстраненно, не возникает сопереживания главным героям или же возникает, но в малой степени.

Я немного сожалею, что имея такой великолепный материал и погрузившись в тему, автор не решился изложить его в форме художественного произведения. Кажется, что мы могли бы получить, если и не шедевр (хотя, почему бы и нет?), но одно из главнейших произведений о гражданской войне. Шутка ли - воевать зимой в сорока-пятидесятиградусный мороз, совершать переходы по заснеженной тайге в сорок верст, когда пар изо рта превращается в облако мельчайших ледяных кристалликов, которые издают специфическое шуршание? Воевать впроголодь, вечно чумазыми и прокопчёнными от сидения у костра, никогда не раздеваться и не мыться, с обмороженными руками, щеками и половыми органами? А каково выкладывать из трупов замерзших друзей импровизированную крепость, чтобы иметь возможность хотя бы ползком перемещаться по лагерю, отовсюду простреливаемого противником?

Впрочем, книга не только о противостоянии двух отрядов и двух неординарных командиров, руководствовавшихся в своей жизни рыцарским кодексом чести. И не о том, что генерал Пепеляев не подписал ни одного смертного приговора в отношении пленных красноармейцев, а просто отпускал их без оружия (в одном случае был помилован красноармеец, который расстрелял из пулемета двадцать атакующих пепеляевцев) или же зачислял их к себе в отряд. И не о том, что красные часто отвечали тем же. Мне кажется, что эта книга о трагедии белого движения, в которой лучшие офицеры мучились бессмысленностью войны, но не могли презреть своего долга. Продолжали служить идее абстрактно понимаемого народного блага, сражались против зла, но никакой программы, как обустроить Россию, не имели. Ведь единственная идея, которую они могли противопоставить большевистской концепции, идея монархическая, была отвергнута ими еще в феврале 1917 года.

Впрочем, книга и не об этом тоже.

Может, основным выводом автора является та метафора, которую он использует, описывая центральный бой между Пепеляевым и Стродом? Он пишет: белые и красные, подобно троянцам и грекам, сошлись на этом пятачке, подвластные высшим, надмирным силам, которые через них разрешают спор об устройстве мира людей. Впоследствии, рассказывая о книге Строда, посвященным этим событиям, Леонид Юзефович добавит к уже сказанному, что это своего рода героический эпос - где не добро борется со злом, а одни герои – с другими, и каждый из противников – лишь орудие высшей силы в лице «мирового капитала» или «мирового интернационала», враждующих между собой, как две партии олимпийских богов при осаде Трои.

Я не соглашусь с такой трактовкой описанных событий, но автор, безусловно, имеет на нее право. Если люди всего лишь пешки в игре высших сил или что еще хуже – их действия бессмыслица и бесполезная трата времени, то, конечно, логичен грустный вывод автора:

Мне трудно объяснить, для чего я написал эту книгу. То, что двигало мной, когда почти двадцать лет назад я начал собирать материал для нее, давно утратило смысл, и даже вспоминать об этом неловко…

Мне, кажется, что смысл все-таки был. И пессимистическая цитата из Метерлинка, приведенная автором в конце книги, не является верной. И смысл есть не только в книге Леонида Юзефовича, но и в тех событиях, что развернулись холодной зимой 1923 года в далекой Якутии. Но для этого надо прочесть книгу и не подпасть под обаяние автора, ведь, что и говорить, свою работу он выполнил на отлично.