5 Несостоявшееся интервью

Да. Есть такая рубрика на радио "Звезда". В этой коротенькой, минут на пять, передаче кратко рассказывают о человеке, у которого уже ничего не спросить, и в конце программы дают ему как будто самому рассказать о своём открытии, исследовательской экспедиции или решении сложной военной задачи. Я же традиционно оформлю рецензию, как диалог призрака писателя с неизвестным современным читателем. Итак, начнём несостоявшийся разговор.

Дальше...

Ночь.

Все убито тишиной. и только луна, обхватив синими руками свою круглую, блещущую, беспечную голову, бродяжит под окном.

Я дремлю после рассказов Исаака Бабеля, хорошо прочитанных Юрием Стояновым и записанных для радио "Культура" с разными звуковыми спецэффектами. В неоценимом лунном свете и полудрёмных грёзах появляется призрак известного писателя, принявшего участие в советско-польской кампании. Подглядывать за ним мне помог Паустовский, в "Повести о жизни" признававшийся, что с первого взгляда сутулый Бабель был похож не на писателя, а на маклера.
И на этот раз, при нашей встрече, Бабель, или его призрак, держал в руках книгу чьих-то рассказов. Наверное, какого-нибудь современного мастера короткой прозы. Может быть, Борхеса, который тепло отзывался о "Конармии"?
На моё приветствие одессит кивает и стремится уткнуться носом в книгу. Правильно, Паустовский рассказывал, что он и идя по улице читал, нечаянно сталкиваясь с прохожими. Не обижаюсь и продолжаю попытки начать разговор.
- А знаете, что в нашу интернетную (и зачем выпендриваюсь, слово потом два часа объяснять придется) эпоху, на одном из российских книжных сайтов идёт игра "Долгая прогулка"? Ваш цикл рассказов о конной армии под предводительством Семена Буденного на данный момент занял в ней третье место по краткости?
Ошарашенный, но заинтересованный взгляд и ревнивый вопрос:
- А кто первый и второй?
- Первый, - отвечаю я, - точнее, первое место разделили две книги. Одна ещё не расшифрована, а другая вся из картинок состоит. Второй стала детская книга о жизни выхухолей.
Улыбается загадочно, но довольно.
- Выхухоли, говорите, ну-ну. Биология. А мои же рассказы - сплошные реальные зарисовки. Дело в том, что у меня нет воображения. Я говорю это совершенно серьёзно. Я не умею выдумывать. Я должен знать все до последней прожилки, иначе я ничего не смогу написать. На моем щите вырезан девиз - "подлинность!", поэтому я так медленно и мало пишу.
- Да, действительно, - соглашаюсь я. - Всемирную известность вам принесли два цикла рассказов, а роман о коллективизации на Украине вы написать не успели. Хотите историю?
Согласно кивает.
- Теперь "Конармию" в школах проходят. О ваших рассказах я узнала задолго до того, как их прочла. Младшая сестра подруги вернулась из школы и возбужденно рассказывала об уроке литературы, какими грустными паузами и вздохами мужской части класса на уроке обсуждали, чем расплачивались женщины за проезд с мешком соли в солдатской теплушке.
И он тоже вздыхает:
- Говорю же, мой девиз - "подлинность". После каждого рассказа я старею на несколько лет. А про случай с солью на станции Фастов я много кому рассказывал, и Паустовскому тоже.
- Да, - подтверждаю я. - Он писал, что как устный рассказчик вы даже более гениальны. Ваши монологи сильнее и совершеннее написанных.
- Ему со стороны виднее, - вздыхает Бабель. - А я на каждый рассказ более ста страниц черновиков трачу.
- Позвольте продолжить про "Долгую прогулку"? - вставляю я. - Смысл игры в том, чтобы писать рецензии на прочитанные книги. Не могли бы вы дать нам несколько советов?
- Творчество в рецензиях приветствуется?
- Да, только уместное. За неудачную попытку можно и 0 баллов получить.
- Тогда для творческих рецензий правила такие. Сравнение должно быть точным, как логарифмическая линейка, и естественным, как запах укропа.
- Да. - Киваю я. - В ваших конармейских рассказах много метафор, особенно про ночные и дневные светила.
- Прежде, чем выбрасывать словесный мусор, - продолжает он, - я разбиваю текст на легкие фразы. Побольше точек! Это правило я вписал бы в правительственный закон для писателей. Каждая фраза - одна мысль, один образ, не больше, поэтому не бойтесь точек. Я стараюсь изгнать из рукописи причастия и деепричастия и оставляю только самые необходимые. Причастия делают речь угловатой, громоздкой и разрушают мелодию языка. Три причастия в одной фразе - это убиение языка. Деепричастие все же легче, чем причастие. Иногда оно сообщает языку даже крылатость. Но злоупотребление им делает язык бескостным, мяукающим. Могу ещё про абзацы и знаки препинания рассказать.
- Не обижайтесь, но не стоит, - прошу я. - Тогда мне придется эту и многие другие рецензии переписывать, хоть лишь малая часть из них могут называться творческими. В наше время постмодернисты делают с точками и запятыми всё, что захотят. Про абзацы помолчу, давно бумажных книг не читала.
- Я считаю, - продолжает он, - что существительное требует только одного прилагательного, самого отобранного. Два прилагательных к одному существительному может позволить себе только гений.
- Опять мы к гениальности вернулись, - вздыхаю я. - Вот скажите, Исаак Эммануилович, видимо, ваши рассказы публиковались в разных редакциях? В "Эскадронном Трунове" и последнем рассказе "Их было девять" некоторые фразы почти дословно повторяют друг друга, а у умирающих командиров фамилии разные. Ещё в рассказе о девяти пленных вы особо выделили Адольфа Шульмейстера, еврея из Лодзи.
- Я не выбирал себе национальности.
- Не будем об этом подробно, тем более, что не во всех изданиях этот рассказ был. Даже в аудиокниге его не начитали. Кстати, ваши рассказы и вправду лучше слушать в хорошем исполнении талантливого чтеца, чем читать. Тогда они прямо играют и новым смыслом наполняются. А Польшу раздирали всегда, и до гражданской войны в России, и после. Вообще, мне грустно от ваших рассказов. Сколько жестокости и грубости в людях проявляется на войне и когда всё позволено. Мне Сашка Христос запомнился. И дивизионная женщина Сашка тоже. Не хотелось бы мне жить век назад, ой как не хотелось. Бесконтрольное владение оружием несознательным населением - это зло. Эх, хотя и кухонный нож тоже может стать оружием при случае...
- Не горячитесь вы так, - беспокоится Бабель. - Прямо-таки митинг устроили. Скоро запылаете кумачово.
- Всё, больше не буду возмущаться, - закругляюсь я. - Вот уже и луна бледнеет.
- Да, - начинает прощаться Бабель. - Желаю вашей игре ещё не один сезон длиться, если найдутся желающие поиграть. Жаль, что я бесплотен, и подарить мне вам нечего.
- Спасибо, - смущаюсь я. - У меня ещё много ваших рассказов не прочитано. Правда, основной оставшийся цикл про одесских бандитов, но и про них сериалы теперь снимают. Личности, так сказать, популярные и легендарные. До новой встречи в ваших рассказах, Исаак Эммануилович.
- До новой встречи.

****
P.S. Кроме цитат из "Конармии" в рецензии использованы, в том числе и не закавыченные цитаты из "Повести о жизни" Константина Паустовского, летом 1921 года жившего на соседней даче под Одессой. Тогда Бабель только-только вернулся из польского похода.