4

— Короткие главы, насыщенные содержанием. — По дням. Коротко. Драматически. — Никаких рассуждений. — Тщательный выбор слов. — Форма эпизодов — в полстраницы. — Без сравнений и исторических параллелей. — Просто рассказ. — Стиль, размер. — Поэма в прозе

Короткие новеллы, истории-анекдоты о конармии. В них нет легендарных битв, подробного описания знаменитых сражений, привычного нам описания героического, а есть лишь дорога и смерть. Смерть во всей ее неприглядности, описанная сухо и отстраненно. В этой небольшой по объему книги количество насильственных смертей просто чудовищно. Кому-то режут горло, кого-то стреляют «с винта», по небу катится солнце цвета крови, а в воздухе бродит дым потаенного убийства и пахнет вчерашней кровью и висит мертвая тишина.

Кровавый след шел по этому пути. Песня летела над нашим следом

Он – кандидат прав петербургского университета, очкарик, а тут режут за очки. И свое право на жизнь он должен отстоять, лишь убивая, пусть даже и гуся. Он идет по тонкой грани между жизнью и смертью, осмеливаясь говорить про суд людям, которые сами – смерть, сами – суд, и смерть присуждают очень просто. А он выбивается из общей толпы: своим образованием, очками, нежеланием нести смерть. Он просто не может, даже из милосердия.

Я изнемог и, согбенный под могильной короной, пошел вперед, вымаливая у судьбы простейшее из умений — уменье убить человека

Перед нами встает пестрый быт еврейских местечек, синагог, панских фольварков, разрушенных замков, пан Аполек за умеренную плату предложит нарисовать вас в образе святого, а если еще доплатите, то и вашего врага в образе Иуды Искариота. Здесь Гедали мечтает о IV Интернационале, Интернационале добрых людей, а в сердце тоскующего Сидорова как наваждение входит Италия, ему мало революции здесь, ему нужно отправить их короля к праотцам там. Здесь история-анекдот мешается со сказом, история-плач переходит в простой рассказ о дороге; здесь смешано все, как в сундучке умирающего красноармейца Брацславского: мандаты агитатора, памятки еврейского поэта, прядь женских волос и постановления Шестого съезда партии, а на полях коммунистических листовок – строки еврейских стихов, страницы «Песни Песней» и револьверные патроны.

Есть рядом харчевня, и хорошие люди торговали в ней, но там уже не кушают, там плачут…