4 Как гибнут мужчины от высоты женских чувств

Содержание:Бедный музыкант Шульц страстно полюбил 17-летнюю небогатую Генриетту, тоже не страдающую излишним достатком, компаньонку богатой графини 45 лет, которая славилась лишь содержанием музыкально-литературных салонов, а сама была дама нечувствительная, высокомерная и черствая. Выдав Генриетту выгодно за нужного в салоне человека , она разрушила счастье молодых, связав навечно брачной клятвой юную компаньонку с нужным салону человеком. Но тяжело и Шульцу одновременно любить сильно и Генриетту, и Бетховена; и писать чудесные пьесы и иметь от этого приличный заработок в свете! Почему же они не связаны семейными узами?! Все так объяснила Шульцу его Генриетта:
-Я не могу, я не хочу забывать своего супружеского долга - не оттого, чтоб я дорожила мнением толпы, не оттого, чтоб я боялась гнева этого ничтожного человека, которому меня бросили; но оттого, что я не хочу опорочить нашего страдания, которое должно остаться между нами чисто и свято; но для того, что я хочу остаться для вас вашим светлым вдохновением и сохранить вас для себя, как небесную отраду. А мужчины от таких высоких поступков получают воспаление мозга и – шабаш! Спрашивается:-При чем здесь калоши? А ими заплатил музыканту Шульцу Иоганн-Петер-Аугуст-Мариа Мюллер, 'сапожных дел мастер', по вывеске 'приехавший из Парижа', а действительно из окрестностей Риги в счет того, что именинница, сапожникова супруга Марья Карловна, очень любит танцевать, а играть некому. А так, без танцев, время проходит скучно. А делал-то галоши для надворного советника Федоренко, который оказался мужем Генриетты. Да галоши спьяну маленько попортил подмастерье Ванька: -Правую подрезал сбоку и проколол шилом, а левую облил чем-то нехорошим…

Цитаты-афоризмы:
-Я столько в жизни своей переносил калош, что невольно вселилась в душе моей какая-то особенная нежность ко всем калошам.
-Как странно все разделено на свете! Сколько людей... Сколько калош, хотел я сказать, затоптанных и забытых, тогда как лайковые перчатки с своею блестящею наружностью, с своею ничтожною пользою блаженствуют вполне!
-Если б Шульц играл на трубе, или на пятнадцати барабанах, или на каком-нибудь неслыханном инструменте, или если б он был слепым или уродом, то успеха ожидать бы можно, а фортепьяно можно найти в каждой кондитерской…Шульц заговорил о своих сочинениях. Тогда его почли за сумасшедшего и перестали о нем заботиться.
- Вам прежде всего надобно было подделаться под общее направление нашего времени…Мы живем в веке поддельном. Ныне под все можно подделаться, даже под искусство.
Искра, падшая с неба, мала-; не в каждом сердце она загорится, не каждому душу она освятит; а механизм дается всякому, у кого только рука да воля. Мы доживаем до того, что искусство сделается ремеслом; скоро оно станет ниже ремесла.
-В сорок лет, что ни говори Бальзак, женщина в неприятном положении. До сорока лет ей достаточно ее лица; в сорок лет ей нужно особое значение, особенный характер: ей нужно прославиться какой-нибудь индивидуальностью…Ханжество утомительно; остроумие опасно; политика не нужна; литература mauvais genre [ низкопробна ]: остается любовь к изящному.
======================================================
Эпиграф: -' Много у нас есть времени читать! Впрочем, мы теперь больше ничего не печатаем'. - 'Да печатают же других?' - 'Редко; да это дело другое. Большею частию печатают на свой счет, или, если сочинители уже известны, как покойник Пушкин - 'А если сочинение мое точно хорошо?' - 'Быть может. Вот если, например, господин А. Б. или господин В. Г. поручается, что ваше сочинение понравится публике, то со временем, может быть... Впрочем, мы теперь вовсе не печатаем'.