5

В том, как этот человек ступил на свой канат там, в вышине, сквозило одиночество. И мысли, и тело канатоходца говорили об одиночестве.

Роман – взгляд, брошенный в толпу людей: каждый в своем обособленном мирке. Взгляд сверху. На страницах встретились истории матерей, потерявших своих сыновей во Вьетнаме; ирландского священника, странного, блаженного; потомственной проститутки; парочки эксцентричных художников; начинающего фотографа…

Для меня судьбы персонажей стали эмоциональной пощечиной. Читать тяжело: в книге много грязи, ругани и смерти. Мать, потерявшая сына, на целую страницу книги перечисляет возможные причины смерти. Так в тексте и есть: «смерть от…» Проститутка Тилли, не скупясь на выражения, буднично рассказывает о торте, который она купила дочери после первого дня той на панели. Соломон называет здание суда деревенским сортиром.

Людям кажется, им известна тайна чужой жизни; они воображают, что понимают, каково тебе в твоей шкуре. Ничегошеньки они не знают. Никто не знает, кроме человека, который таскает эту шкуру по всему свету.

Мне не удалось взглянуть на их судьбы отрешенно, очистив сердце и голову, и понять их поступки не получилось. Но мир продолжает вращаться, со всем злом и добром. Есть место чуду и мгновению: когда, задержав дыхание, смотришь вверх.