3.5

У Вас когда-нибудь возникало ощущение, что Вы не понимаете, что с Вами происходит? Когда Вы вроде бы и сосредоточены на каком-то действии, событии или моменте, но при этом его суть всё равно от Вас ускользает? Именно подобное чувство иррациональности происходящего взяло надо мной верх при чтении «Похищения лебедя». И даже сейчас, когда прошло несколько месяцев после завершения этого книжного путешествия, меня не оставляет всего один вопрос: «А что это, вообще, было?»

Странности в восприятии начались со знакомства с сюжетом. Манящая аннотация на красочной обложке пообещала мне тонкую психологию в виде погружения в закулисье ранимой души художника и эстетичную детективную канву, представленную историей творения неизвестного живописца. Эту интригу умело поддержали пролог и первые страницы романа, и я, наивно им доверившись, приготовилась к захватывающей истории и глубоким персонажам. Но после пары первых страниц, обещанная история стала растворяться в Лете, плавно переходя в 600 страничное описание современного быта. И лишь потом, в самой последней главе, интрига снова заскочила в произведение, дабы вывалить на мою голову ворох ответов на самые основные из сюжетных вопросов, возникнувшие ещё при знакомстве с аннотацией.

Особого шарма книге добавило то, что даже при таком раскладе она не вызывала ни сильного раздражения, ни откровенной скуки, так как всецело доминирующей эмоцией при её чтении выступило равнодушие. Быт, дотошно прописываемый Костовой в романе, породил абсолютный штиль в моих эмоциях как читателя, за счет чего книга стала восприниматься как частичка незначительной повседневности: открыл книгу – она будет читаться, закрыл – и тут же забыл о её существовании. Несомненно, огромное влияние на такое восприятие со стороны читателя оказал и авторский стиль Костовой, вышедший невероятно ровным в интонационном плане (при том что персонажи на протяжении истории испытывают довольно сильные потрясения и эмоции, и автор не походит эти моменты стороной). Но я зачисляю это, скорее, к плюсам произведения, так как именно подобная индифферентность в чем-то меня успокаивала, помогая избегать раздражения при монотонном чтении.

Кроме быта Костова акцентирует свое внимание на разнообразных деталях, подчеркивающих художественную тематику книги. Постоянно упоминаются какие-то картины, музеи, места и фамилии, известные в мире живописи, разнообразные материалы, необходимые для занятий изобразительным искусством, и многое другое. Но ситуация с сюжетом повторяется – несмотря на наличие множества хорошо подобранных слов, написанное абсолютно никак не отзывается внутри у читателя. У меня даже была мысль, что я просто «не в теме» и стоит послать этот роман подруге, более тесно связанной с живописью. Но пока я это так и не сделала.

Итог: Книга по всем пунктам хорошо проработана с технической стороны, и абсолютно пуста с эмоциональной. Из-за чего я до сих пор, после полугода чтения и прошествии ещё нескольких месяцев, не могу определиться с её оценкой.

Источник