5

Очень любила эту книжку в детстве, сейчас ужасно обрадовалась, когда уловила ее в озоновской буккниге. )) А то почему-то не издают.
Сюжет: начало войны где-то на Украине, фронт стремительно приближается. У маленькой Зорьки родители уходят на фронт, бабушка отказывается эвакуироваться, не хочет оставлять парализованную боевую подругу. Поэтому Зорьку помещают в детдом. Дальше - эвакуация, тяжелая дорога в теплушках, обустраивание на новом месте - в Казахских степях... учеба, работа в колхозе... И - несмотря на войну и голод - вечные детские-школьные проблемы. Врастание в коллектив, взаимоотношения со сверстниками и воспитателями. Несмотря на то, что книжка кондово-советская, с развернутым красным знаменем и нарисованными от руки плакатами, среди персонажей царит полная пестрота. Тут и подвижники педагогического дела, директор Коля-Ваня (дети прозвали, так-то Николай Иванович) и воспитательница Вериванна, и грубый, жестокий воспитатель Крага, который козыряет тем, что получил боевое ранение в первые дни войны, что как бы позволяет ему наводить свои порядки. Добрая девушка Маря (нянечка?), которая тут нарасхват и на все руки - и на руках покачать, и на кухне сготовить, и в прачечной управляться. И среди детей тоже - столько разных лиц и характеров. Воздушная и строгая девочка-балерина Даша Лебедь, маленькая зашуганная Нина-Лапочка, упорная Анка, бедовая цыганка Галка-Лях, жадная и подлая староста Наташа, которая доносит на всех воспитателю... Мальчишки, с которыми то вражда, то дружба, то совместные выступления против общих неприятелей... Ну, и сама Зорька, конечно, у которой вечно возникают какие-нибудь безумные идеи и фантазии, из-за чего она то и дело влипает в неприятности.
Книжка маленькая - действие происходит где-то от начала войны до весны 1942 года. Еще идет самый тяжелый период войны, в детдоме не получают никаких известий о судьбе родных (у кого они еще остались). Но Зорька твердо уверена, что война вот-вот закончится, все вернутся благополучно домой, потому что иначе как же? И заберут не только ее, но и ее новых друзей. Как же иначе...
Странно меняется восприятие по сравнению с детским - сейчас мне гораздо тяжелее дались эти мимолетные военные метки. Должно быть, с тех пор я набрала материала из документалки. Так что, к примеру, когда в начале упоминают о бабушке, которую уговаривают ехать в эвакуацию, потому что "вы же понимаете, у вас в семье все коммунисты", а она отказывается ехать, потому что должна присматривать за парализованной подругой-комиссаршей - вот сейчас сто процентов понимаешь, что они обе погибнут в оккупации... коммунистки же... (( Или этот пронзительный эпизод, когда Зорька поет раненым красноармейцам и даже не понимает, что кто-то умирает у нее на глазах...

"Маря в спортивной майке и лыжных шароварах шагала по вагону вокруг печки, как на физкультурном параде, и колотила поварешкой по кастрюле.
- А ну, подъем, подъем! - выкрикивала она. - Вставайте, девоньки, сейчас стоянка начнется, кипяточку наберем!
- Опять сухарики жевать! - пробурчала Наташа. - Надоело!
Маря перестала стучать. Пригорюнилась.
- И то правда... А что делать, если продукты кончились?
- На станции требовать. Мы дети, нам все лучшее положено давать!
Галка уселась на нарах, свесила ноги в рваных чулках.
- Точно! - хриплым со сна голосом сказала она. Откашлялась и добавила солидно: - Дети - цветы жизни.
- Тю на тебя! - Маря вся заколыхалась от смеха. - Колючка ты нечесаная, а не цветок. Парни сами себе рубахи стирают, а ты чулок зашить не можешь и еще требуешь. Где ж тебе возьмут лучшее-то? Вот приедем на большую станцию, отоваримся. Опять вам суп сварю. Потерпите трошки.
И, уперев руки в бока, крикнула требовательно:
- А ну, давай поднимайся! Совсем разленились, бисовы дочки! Целыми днями сидят нечесаные, немытые. Куда такое годится?!"

"Зорька приободрилась. Раз Николай Иванович улыбается, значит, все не так плохо. Она встала и прошлась по комнате, разглядывая корешки книг на грубых деревянных полках вдоль стены.
- Сколько у вас книг! Смотрите... Пушкин!
- Ты читала Пушкина? - спросил Николай Иванович.
- Ага. Мне еще мама читала сказки. И в школе уже проходили. Учительница говорила, что Пушкин был из бедной дворянской семьи. Его родители все время ездили по театрам и балам, и Пушкин был предоставлен сам себе... Жалко, правда?
Саша изумленно взглянул на Зорьку и, не выдержав, засмеялся. Николай Иванович тихо охнул и прикрыл глаза.
- Николай Иванович, а почему мне "Пиковую даму" нельзя читать? Я взяла в библиотеке, а Кра... Степан Федорович отнял. Как закричит: "Кто тебе позволил такие книги читать?" Только я все равно прочла, потихоньку. Совсем неинтересная.
- Вот видишь... тебе можно все читать... Только есть такие... книги, которые ты еще просто не сможешь... понять. Прочтешь, книга... покажется тебе неинтересной... и ты потеряешь для себя... прекрасную книгу... понимаешь?"