Больше рецензий

6 февраля 2017 г. 12:54

450

4

Странная тенденция для меня - зачитываюсь авторами, про которых мало кто слышал. Зато известные писатели проходят мимо. Это теперь я знаю, что Джулиан Барнс был трижды номинирован на Букер и в 2011, наконец, смог получить его. А еще сейчас я знаю, что «Дикобраз» написан уже в 1992. Тогда почему-то произведение прошло незамеченным для российского читателя.

Джулиан Барнс написал о смутной эпохе раннего постсоветского времени. В столице некоторого государства после революции (в той стране ее не принято называть так) новый генеральный прокурор судит бывшего коммунистического лидера и президента - вот, собственно, и весь сюжет. Хоть в книге описан собирательный образ страны Восточной Европы, хоть мне и было три года когда распался СССР и я родился в Казахстане, но знакомы все моменты того времени - веерное отключение света, газа, тотальная нехватка денег и еды. Помню, что приходилось с ведрами ходить за водой на первые этажи, так как не давали нужное давление для пятого этажа. И все эти образы, сравнения, ситуации - всё близко, узнаваемо, бьет прямо в десятку. По ходу повествования автор умудряется заставить читателя сочувствовать то обвинителю, то обвиняемому хотя бы потому, что суд оказывается еще и личным столкновением этих двух людей. Оказывается, у каждого из них есть скелеты в шкафу и на самом-то деле обвинитель Петр Солинский - зеркальное отражение экс-президента - колючего, не дающегося в руки дикобраза Стойо Петканова. И из книги не совсем понятно, кто дьявол во плоти - то ли президент, который хочет просто уйти в небытие после стольких лет правления, либо прокурор, которому нужно свалить все происходящие беды и несчастья в стране на свергнутого лидера.

Барнсу удалось абсолютно адекватно оценить события и явления происходившие тогда. Суды над Чаушеску, Ярузельским довольно похожи на тот фарс, что воплотил в «Дикобразе» Барнс. Только для Чаушеску суд закончился не так благополучно. Воплотил без передергиваний, обобщений и обвинений коммунистов. И да, Горбачев тот еще чудило.