5

...А порою... редко-редко...
В час полночи... долгий-долгий...
Сердце чуть не разорвется,
Слыша щелканье щеколды.
То – Она... Вошла – и сразу
Дом заполнила просторный,
Словно светлой Девы образ
На киоте жизни черной.
Как же время не уймется,
Не замрет во тьме над нами,
Когда здесь рука с рукою
И уста слились с устами!
(Михай Эминеску «Одиночество»)

Расширяя читательский кругозор, обратилась к практически никак не знакомой мне румынской литературе. Мирча Элиаде известен, прежде всего, как исследователь истории религии и мифологии, но для первого знакомства выбрала его художественное произведение. Действие «Девицы Кристины» разворачивается в 1930-х годах XX века, в Румынии, ставшей привлекательной для туристов, в первую очередь, благодаря небезызвестному роману Брэма Стокера, превратившего национального героя валахов в инфернального упыря. По сюжету молодой художник Егор Пашкевич и университетский профессор г-н Назарие гостят в доме г-жи Моску и ее дочерей. Атмосфера дома необычна, потому как чувствуется во всем необъяснимая странность, что нагнетается явными недомолвками Санды, старшей дочери, и лукавством ее младшей сестры Симины. Однажды хозяйка показывает гостям портрет юной девушки, ее старшей сестры Кристины, убитой во время крестьянского бунта почти тридцать лет тому назад. Девушка на портрете сразу же приковывает взгляды, кроме того, раскрываются страшные обстоятельства гибели Кристины и нелицеприятные подробности образа ее жизни…

...Твоя душа — коварный демон
С прекрасным, мраморным челом.
Как ты бледна! Сверкают очи,
Меня навек околдовав.
Твой влажный взор чернее ночи,
Он и капризен и лукав.
Ловлю движенья, от которых
Исходит золото лучей…
Твоих ресниц неясный шорох
Над жизнью властвует моей...
(Михай Эминеску)

Женские образы выписаны наиболее удачно, на мой взгляд, что девятилетняя Симина, в чьем теле будто заключена взрослая, чувственная женщина, г-жа Моску с ее таинственностью и странным поведением, Санда, с ее молчанием и жертвенностью, что сама Кристина, с ее красотой, ароматом фиалок и ненасытностью: «Не хочу больше сниться. Я устала от холода и от бессмертия». Мужские же характеры более просты и прямолинейны. При этом автор умело нагнетает обстановку, чувствуется туманность, зыбкость, холод места, в котором приоткрыты двери в мир потустороннего. Возможно, все дело в легких штрихах, таких как шорохи, стуки в старинном доме со страшней историей, чувство, что чьи-то глаза постоянно за тобой наблюдают. Вся соль здесь именно в деталях. Слог у Мирчи Элиаде приятный, подача материала хороша. Безусловно, очевидно влияние румынского фольклора с его легендами о проклятых стригах.