4

Павич такой Павич, нестерпимо уютный и какой-то закопанный совершенно в собственную очень восточноевропейскую раковину цвета сепии, и всё что у него происходит в рассказах — это какие-то слишком частные частности, которые интересуют только волосинки вокруг его пупка, но каким-то непостижимым образом он делает эти волосинки интересными для всех, хотя после прочтения хочется иногда встряхнуть головой, что это было, Пух? Я давно подбиралась к "Коням святого Марка", они ждали меня на полке с 2004 года, когда меня ещё и в университете-то не было, и я смотрела на них и говорила, что не сейчас, попридержите коней, а потом в 2012 они дали имя моей трости (да-да, у моей трости есть имя, а ещё у всех пальцев на руках и ногах, у стола и стула, ковра с титулом его ворсейшества, у каждого пельменя из пачки и не долог тот час, когда я буду давать имена каждому листку на увядающей фиалке, каждому пузырику воздуха в бутылке минералке и каждой частичке отрастающей кожи, которой всё равно суждено превратиться в пыль)...

И тут самое время хлопнуть меня широким ремнём поперёк спины и сказать, что же ты несёшь, какая трость, какая пыль, тут же Павич, отзыв на Павича. Но так надо, потому что Павич, и нужно его сначала читать между строк, а потом между строк ещё найти междустрочья и их тоже прочитать, растолковать, разложить по полочкам, потом свернуть свои выводы в трубочку, скурить её и перечитать все тексты на полном расслабоне, отдаваясь ритму волн и гудению-шипению бесконечных пшекающе-дребезжащих названий. Кому-то Павич натарахтит просветление и читательское вдохновение своими небольшими рассказами ни о чём и обо всём сразу, кто-то покрутит пальцем у виска, дескать, ерунду пишет. Впрочем, стоять на полке и ждать своего часа с чувством, толком, расстановкой — тоже надо уметь. Павич умеет, может, практикует. Если не идёт, то и не проталкивайте по ложке.

Примечательно, что открыть и начать его читать можно с любого места, с середины рассказа, с его конца, задом наперёд, прочитать сначала последний рассказ, потом шестой, потом снова последний и трижды первый с разных сторон. И это не потому что они бессюжетные или фрагментарные, вполне себе законченные произведения, просто в этой одноцветной мозаике слишком много вариабельности, и тот вариант, который предлагает нам Павич, не единственный возможный.