3 Мы с железным конём все поля обойдём, соберём, и посеем, и вспашем...

Дорогой наш любимый вождь, Иосиф Виссарионович!

И пишу тебе письмо, Поздравляю тебя с Рождеством ( тьфу!) со съездом! И желаю тебе всего от бога.
Нету у нас уже Ленина, один ты у нас остался.

А как стал я писать роман - эпопею, да решил охватить всю ширь нашей стройки социализму, тут и коллективизация, тут и трактора, и плотины, и домны, и картины… И Широкий Буерак, и Волга, и хребет Алатау… Так накинулись , как коршуны, разные примазывающиеся писаки, да подхватили темы, кто коллективизацию, кто плотину, кто строительство заводов. Я тут как этот Шекспир клятый все темы застолбил, а эти писаки-бугомараки выхватывают прямо из под пера сюжеты и печатают свои романы. Да рази ж это романы, вот у меня «Бруски» так то - романище, так романище. Конечно, там у Гладкова тоже не слабо получилось, ежели по печатным листам смотреть, опять же и Шолохов не подкачал. А вот Твардовский стырил мою «страну Муравию», а на полноценный роман не потянул. Правда, у него там стихи по другим тарифам оплачиваются. Даже граф этот недографленный - Алексей Николаевич, в своей трилогии у меня ведь слизал и любовь, прошедшую все испытания, и съезд победителей. А теперь его книги в школах изучают, а мои в безвестности прозябают, не говорю уж о «Брусках», но даже те книги, за которые ты меня наградил. А ведь всё от меня пошло. Я! Я - родоначальник колхозной прозы! И пишу я не менее нудно и длинно, чем Первый Писатель.
А мне за «Бруски» ни премии, ни ордена, ни кресла в Союзе писателей. А ведь тут только сосчитать сколько букв я написал и то устанешь. Правда честно скажу, с персонажами я, лишнего, не заморачивался, один только Никита Гурьянов чего стоит: и единоличником был, и к кулакам примыкал, и Муравию искал, и Днепрогэс строил ,и в Сухум ездил, и опять в колхоз вернулся, и дочь голодом заморил, замерзал «в степи», но выжил и замечательный такой колхозный бригадир получился, что на съезд попал. Про Ждаркина даже и говорить не хочу, вот он наш советский герой, сколько дел и свершений, сколько жен только поменял. И даже Вейнингера читал (Вот!). А с какой любовью, я описал тебя, мудрого, доброго, все ведающего и всемогущего.

- А вы помирились с товарищем Чанцевым? Слыхал я, зимой вы пошумели с ним из-за навоза…
Никита был крайне удивлен, что Сталин знает и об этом, и в то же время ему стало нехорошо, оттого, что история с навозом известна Сталину…

Милый дедушка Нет! Дорогой и любимый отец народов! Сделай меня классиком! Вели своею волею читать мою книгу не только в «Долгой прогулке», но и в школе. Нет! Вели сдавать по моей книге ЕГЭ, хоть ты и не знаешь, что это такое, но это – круто! А я тебе за это буду сапоги чистить, я еще длиннее роман напишу, о нашей счастливой жизни при социализме… Я там такое счастливое детство будущее опишу, не поверите!

С великим соцреалистическим приветом, писатель Федор Панферов.

Москва, Кремль,
Вождю всех народов и другу литераторов, Иосифу Виссарионычу.

Он все видел. Он все знал, он в этом омуте жил!
Но как гадко он написал, хоть уйму сил вложил.

Д.П. 2016, сентябрь, бонус, команда "ЛитераDura".