5

«69» - ода подростковому максимализму времен, когда мир еще был разделен (во всяком случае, большинство в это свято верило) на "черное" и "белое", когда были ясно начерчены "угнетатели" и было понятно, против кого надо бороться во имя светлого будущего, и кто те самые "козлы, что нам жить мешают". Впрочем, время и место повествования здесь не так уж и важны: да, что-то в людях меняется, чем-то времена одни отличаются от других, но все это переходит в условность, когда речь идет об одном из наиболее ярких периодов жизни: у одних ослепительно "белом", у других - непроглядно "черном", но вне зависимости от оттенков и тонов, этот стремительный отрезок времени сказывается на всей дальнейшей судьбе человека, а потому запоминается им до подробностей мельчайших. И, как вы уже догадались, имя тому славному урагану новых эмоций, идей и устремлений - юношество.

Все мы когда-то выходили из-за школьных парт: кто-то – примерным отличником, образцом для подражания и предметом гордости родителей; кто-то напротив –ярым возмутителем спокойствия и занозой для окружающих. Но и тех и других объединяло одно: то чарующие время жизни, когда мечты еще не успели разрушиться, друзья не успели предать, а будущее еще не превратилось в унылую массу неопределенного цвета и формы. Тогда казалось, что все имеет значение, что всего можно добиться, начиная от обретения первой любви и заканчивая маниакальным стремлением изменить во что бы то ни стало столь ненавистный мир вокруг. И какая разница, когда именно это происходило: в 1969 году, 1985, 1999, 2хх1 ? То было время действий, а не дум, время размахивания кулаками, а не поисками компромиссов, время жить, наслаждаться и не брать на себя тягость ответственности и не знать горечи потерь.

Тематика романа вполне типична, если учесть, что сие творение принадлежит перу японского творца, ведь в Стране Восходящего Солнца, в её культурном пласте современного искусства проблеме переходного возраста и моменту, когда вчерашние дети уже завтра должны стать взрослыми членами общества, отведена масса работ и произведений. Однако книга Рю не слишком вписывается в их ряд, было бы куда логичнее, принадлежи "69" западной литературе. Хотя постойте, автор ведь и вырос в западной среде, так что и здесь удивляться нечему.

Волей-неволей, а при чтение (особенно по первой) хочется проводить аналогии стиля Мураками Рю с более известным (например, лично для меня) Харуки. Однако так же быстро, как и появляется, это желание пропадает, поскольку два прелюбопытнейших автора-однофамильца находятся в разных творческих плоскостях и разговаривают через своих героев с читателем о разном и по-разному. Разумеется, совершенно бессмысленно спорить о том, кто из них лучше или хуже - каждый ценен и хорош по-своему. Но если все же говорить об их различии, то в двух словах я бы сказал так: Харуки - писатель-меланхолик, а Рю - холерик. Со всеми вытекающими достоинствами и недостатками одного и второго.

Роман Рю Мураками не силен «теорией», фактически это пересказ событий без далеко-идущих выводов и в отсутствии какой бы то ни было морали. «69» - это возможность вспомнить, загореться, пережить вновь, а перевернув последнюю страницу, без восторгов, но с благодарностью сказать автору «спасибо».