4 Две недели в космосе

Эпоха великих географических открытий канула в Лету, все моря и океаны нашей планеты изучены и колумбы и да гамы современности бороздят бескрайние просторы космоса в поисках новых, еще более великих открытий. Я — не исключение, меня тянуло к звездам с великой силой и вот, наконец, мечта моя сбылась. Это не путешествие. Я бы скорее назвал это приключением. Эти записи не столь интересны и занимательны, как произведения крупнейших писателей, но все-таки вам любопытно будет узнать жизнь на борту космического корабля, переживания панды, находящегося в тысячах киллометрах от дома, среди звезд. Совсем не героя-исполина, а такого же, как вы сами.

Дальше...

Сутки первые.
Данную запись веду с борта космического корабля Икар-1. Мой организм, не привыкший к невесомости, не способен контролировать мышцы должным образом, координация движений нарушена, почерк выходит кривым и неразборчивым. Свой дневник буду вести в аудио варианте.
Ночь накануне отлета провел беспокойно. Не смотря на всю подготовку, сложно было подавить страх. Однако же первые минуты в невесомости с лихвой окупили годы тренировок, страх и панику предыдущих дней. Ощущение падения сменилось невероятным чувством. Это чистая, кристальная радость, концентрированная эйфория!
На борту я нахожусь со своим товарищем по институту, Аароном Цукерманом, у нас с ним прекрасные отношения. Сразу после выхода корабля на орбиту, Аарон занял свое место за пультом управления, я отправляюсь проводить общие контрольные проверки.

Сутки вторые.
Космос завораживает! Черное, безграничное пространство, белое, ослепительное солнце. Глядя на него, создается впечатление, что ты приблизился вплотную к электросварщику и пристально наблюдаешь за его работой. Мы до сих пор не привыкли к невесомости, иногда накатывают приступы полнейшей дезориентации, ощущение, что ты находишься вне тела, но это быстро проходит. Рабочие часы провели спокойно, в дружеской обстановке.

Сутки третьи.
Сутки на корабле отличаются от земных суток. Наш график таков: 4 часа сна, 4 часа работы, 4 часа активного отдыха. Четырех часов сна вполне хватает, после 8 часов бодрствования, но на перестройку, конечно, уйдет какое-то время. В данный момент у меня время отдыха. Всегда мечтал это сделать…
(раздаются звуки музыки и приглушенные слова песни)

(запись прерывается)

Сутки четвертые.
Сегодняшний день посвятили некоторым опытам с веществами в невесомости. Время прошло незаметно. Мой восторг немного поутих, все еще люблю понаблюдать за космосом в свободные минуты, но самые яркие впечатления остались позади. Сегодня ели довольно вкусный обед.

Сутки пятые.
Первый выход в открытый космос. Очень плохо помню. Аарон говорит, в момент открытия шлюза меня как будто парализовало и пульс подскочил до 130 ударов в минуту. Все действия совершал автоматически, не совсем отдавая отчет происходящему.
С Аароном отношения довольно натянутые.

Сутки шестые.
Повторный выход в открытое пространство. В этот раз было меньше страха и больше возможности подумать. Это шок. Впервые я прикоснулся к чему-то бесконечному, ни опоры, ни края, глубокая, огромная, всеобъемлющая чернота с россыпью монотонных звезд. И я — всего лишь песчинка в этом величии.
В часы активного отдыха пробовал писать стихи, как-то воплотить на бумаге опыт сегодняшнего дня, получилось не очень, не буду читать.

Сутки седьмые.
Поцапались с Аароном, как панда с собакой. Из-за какой-то ерунды. Очень многое в нем меня начинает раздражать. Ощущение, что всем своим поведением он пытается выразить недовольство. Не знаю, как мы дальше проведем остаток миссии.

Сутки восьмые.
Работа, отдых, обследование, сон. Время сократилось, однотонные дни, без смены времени суток, одно и то же кругом… Я стал раздражительнее. Хочется оказаться дома, увидеть знакомую улицу, поговорить с кем-то…

Сутки девятые.
У Аарона покраснели глаза, появилось какое-то беспокойство. Мне очень тяжело работать, приходится себя заставлять. Сегодняшний вечер посвятил занятиям с резинками, в этой невесомости мышцы совершенно забывают, как работать. Для каждого действия нужны лишь незначительные усилия. После упражнений стало легче, уснул быстро, спал спокойно, без сновидений.

Сутки девятые.
Аарон, похоже, взял себя в руки, был со мной предельно вежлив, но мы обменялись всего лишь парой фраз за весь день. Эта тишина на меня очень давит. В конце дня, когда я приготовился ко сну, мне отчетливо послышалась знакомая мелодия. Я внимательно прислушивался и узнал одну из своих любимых песен (Sigur Rós - Svefn-g-englar), она прекрасно сливалась с обстановкой, создавалось ощущение, что ее порождает сам космос. В какой-то момент раздался шум, сработало что-то из оборудования, и мелодия оборвалась. Перед тем, как провалиться в сон, я услышал ее в очередной раз.

Сутки десятые.
Снизился аппетит, сегодня почти ничего не ел. Этот дневник становится мне отрадой. Сейчас, когда дни проходят в молчании, это моя единственная возможность с кем-то поговорить. Перед сном я проматываю кассету в начало и слушаю снова и снова.

Сутки десятые.
Вчера перед сном опять слышал мелодию, на этот раз это был орган и хор мальчиков. Мальчишеские голоса успокоили и убаюкали меня, до сих пор не уверен, что это было. Возможно, мозг дает какую-то подпитку в условиях сильнейшего сенсорного голода. Ежедневные вылазки наружу стали привычными и уже не повергают меня в шок. Единственное, что до сих пор не дает мне покоя, это вид этой массивной неизвестности. Мы думали, что с выходом в космос у человечества найдутся ответы на множество вопросов, но эта новая ступень в нашей истории лишь породила все новые и новые вопросы…

Сутки одиннадцатые.
Меня все больше захватывает угрюмое, упадническое настроение. От былой эйфории не осталось и следа. Все больше хочется увидеть новых людей. Сесть на стул, взять ложку и съесть горячий суп. Сегодня, во время наблюдения за опытным образцом пузырька воздуха в жидкости у меня создалось ощущение, что за моей спиной определенно кто-то есть. Я был сосредоточен на опыте и ждал, когда же Аарон заговорит. Спустя некоторое время молчания я обернулся, там никого не было. На учениях нас предупреждали, что такое возможно и говорили, что нет повода для беспокойства. Я это понимаю, но принять это сложно.

Сутки двенадцатые.
Мы отметили потерю памяти. Случайно заговорили с Аароном о еде и поняли, что не помним вчерашнего ужина. Он признался, что в последнее время часто замечал за собой такое. Я постараюсь делать записи сразу после произошедших событий, иначе я опасаюсь, что уже ничего не смогу вспомнить.
Прошедшие дни уже стали какой-то абстракцией, время прошло, но сколько прошло и чем конкретно я занимался все это время, я вспомнить уже не могу.

Сутки тринадцатые.
(кричит) Сегодня произошел сбой в программе, Аарон сказал, что мы вынуждены сделать экстренную посадку! На ручном управлении! В данный момент мы входим в плотные слои атмосферы! Корабль начинает гореть! В иллюминаторах бушует пламя и слышен треск! Все приборы показывают, что состояние корабля стабильно, но очень сложно полагаться только на приборы, когда твои глаза видят огонь и уши слышат этот ужасный шум! Сложно подавить эмоции и убедить разум, что все в порядке! Сейчас мы будем катапультироваться! Аарон предупредил, что высадка произойдет в горном районе! Возможно, если нас не найдут сразу и наш провиант закончится, нам придется воспользоваться ружьями! Очень бы этого не хотелось, мы с Аароном вегетарианцы!

(сильный шум, треск, окончание записи)

К аудиозаписи приложена запись врача:
Поисковые службы нашли Лань Чжу в тот же день. Он был в очень тяжелом состоянии, физически и эмоционально истощен. Поправился он довольно быстро, но его психическое состоянии до сих пор нестабильно. Второй астронавт, Аарон Цукерман, к сожалению, не вел записей во время этой миссии и о его переживаниях нам ничего не известно. Сам он говорит, что ничего не помнит. Однако, профессию космонавта оставил и, как мы знаем, начал пить. Лань Чжу и Аарон Цукерман остались друзьями.