4

Очень толстая и смешная биография. Читаешь и все время ухмыляешься, потому что в голову лезет бородатый анекдот про Ленина и мальчика: «А мог бы и полоснуть!». Николай Степанович разрешил жене издать стихи! Николай Степанович не побрезговал дать хорошую характеристику Мандельштаму – нелепому еврейчику из мещанской семьи! Если Николай Степанович и совершает какой-то неблаговидный поступок, то автор тут же коршуном бросается на защиту: значит, причина была, значит, растерялся, а что вы хотите! Времена-то какие были!

Времена автор описывает вдохновенно и обильно (700 страниц!). Щедро раздает километровые характеристики всем, кто просто мимо проходил, собирая их из разных источников, так что получается довольно экзотический образ : мол, такой-то (или такая-то) проститутка та еще, но золотая голова! Много рассказывает о том, кто с кем спал, и что, по мнению автора, имел в виду, когда говорил той или тому, с кем спал, то-то и то-то. В том, что касается самого Гумилева, то автор внимательно следит за тем, чтобы мемуаристы не ляпнули какой-нибудь пошлости про Николая Степановича. Определяет он, где современники соврали, а где нет, очень легко:

«Критерий прост: в своих статьях Николай Степанович всегда умен и тонок; в воспоминаниях других мемуаристов — часто претенциозен, грубо-прямолинеен, да и просто глуповат. Таков он, скажем, у Адамовича… А ведь сам Адамович был несомненно умным человеком! Но он плохо понимал своего старшего друга и слишком доверял своим беглым впечатлениям. Слова Гумилева он передает приблизительно, игнорируя самое главное — интонацию. А Георгий Иванов явно приписывает Гумилеву собственные чувства и мысли. Трудно поверить в Николая Степановича, рассказывающего, что в Африке — «жарко и скучно», а на войне — «противно и страшно». Это самому Иванову всюду было скучно, противно, страшно, что он так замечательно и выразил в своих стихах».

Действительно, разве мог брякнуть Николай Степанович, что на войне противно и страшно? Разве можно доверять своим беглым впечатлениям? Автор-то, видимо, свечку держал, когда Гумилев про Африку рассказывал или когда девственность потерял.

Фактов (и авторских предположений) в книге до черта. Библиография большая. Фотографии редкие. И если бы автор был менее болтлив и не так влюблен в своего героя, то это бы была отличная биография. Влюбленные люди, как известно, глупеют, и здесь это особенно заметно.

На мой взгляд, лучше уж перечитать «Некрополь» или даже «Петербургские зимы», в которых тоже одни сплетни и личные впечатления, но хотя бы взгляд очевидца, а не фаната, и нет претензии на объективное исследование. И написано поталантливее.