5

Я кивнул, соглашаясь. Я тоже считал, что всего понятней на этом свете музыка.

Есть такие книги: не важно, читаешь их с экрана компьютера, планшета, смартфона или листаешь совсем новое — аж буквы мажутся! — белостраничное издание, а всё равно возникает чувство, что под пальцами потемневшие цвета пирога страницы, по углам растрёпано-рвущиеся то ли от старости, то ли от небрежности читателей, то ли от того, что над ними поработали зубами мыши. Обложка тоже истрёпана. И выцвело, стёрлось название. А если открыть книгу с конца, на последней от форзаца странице можно заметить надпись: «Для среднего и старшего школьного возраста».
Эти книги всегда напоминают о библиотеках с запахом пыли и старой бумаги и обязательно со скрипучими половицами между рядами стеллажей. Напоминают о заставленных безделушками и фоторамками полках родительских книжных шкафов. И о полуразвалившихся, грязных и погрызенных книгах, найденных на чердаке.
И для меня такие книги навсегда именно советские, чёрт знает почему. Может, из-за прочитанных в своё время «Каникул Кроша» Рыбакова или из-за рассказов Георгия Реймерса. А может, из-за чего-то ещё: раньше я читала много, читала всё, что можно раскрыть на первой странице и начать читать.
«Мальчики» Рекемчука вызвали у меня это самое чувство. Дохнули запахом училища, столовской еды, прошуршали клеёнкой на столе в кафе, улыбнулись бесхитростной улыбкой мальчишки, — пионера! — поправили длинное, лёгкое, непременно светлое платье, которое подхватил порыв ветра, аккуратными девчачьими руками.
Эта книга написана довольно простым языком, и в ней нет таких страданий, чтобы вот прям с Большой буквы и с болью, сочащейся из каждого слова. Нет в ней и оголённой драмы, хотя в жизни главного героя Жени Прохорова и его близких случается и плохое, и хорошее. «Мальчики» подкупают размеренностью, спокойствием и при этом жизненностью — искренностью рассказа Жени. А ещё наивной невинностью, свойственной именно советским книгам «для среднего и старшего школьного возраста». И пусть Женя живёт в общежитии, нет желания захлопнуть книгу с криком: «Не верю!» — оттого, что в училище нет ненависти и зависти, а ещё на страницах книги можно увидеть только влюблённость, ничего больше, ничего откровеннее. Всё это, слишком грязное и жестокое или попросту слишком взрослое, было бы лишним для этой, конечно, потрёпанной книги с пожелтевшими страницами, принесённой из библиотеки, где на стене написано: «Книга — наш лучший друг!».
Женя Прохоров — сирота. Он учится в хоровом училище. Он поёт, можно сказать, лучше многих. Он влюблён в одну девчонку, хотя их знакомство началось не самым лучшим образом. Больше всего на свете Женя любит музыку. Она для него — это нечто особое, нечто неописуемое, — и ведь правда невозможно даже миллионом слов передать всего лишь простенькую мелодию! — нечто безумно важное.
Женя Прохоров много рассказывает о музыке. А ещё о себе, о своём детстве, о друзьях, об успехах и ошибках, об удачах и провалах, о счастье и грусти.
Женя идёт по улицам Москвы — всё очень близко, — и хочется тоже пройтись по ним. Хочется посмотреть в окна хорового училища, хочется остановиться там же, где останавливался он. Вот только мимо будут нестись другие машины — сплошные иномарки, — спешить люди в неподходящей одежде, да и вообще другие люди, которые давно не держали в руках книги «для среднего и старшего школьного возраста».
А зря.