4

Я забыл о бурях и о громе,
Мне теперь дороже тишина,
И живу я в старом-старом доме,
Из него выходят три окна...

(с)ами знаете кто

Окно первое выходит на ослепительно зелёную лужайку, поросшую дружелюбными жёлтыми одуванчиками, и чуть запылённую, но всё равно яркую ширму бродячего кукольного театра.
«Приключения маленького актёра»
Детские воспоминания (из ЛЛ-переписки): «Петрушка — кукла кукольного театра, первоначально принадлежавшая актёру Мосгосэстрады (с детства это звучное слово запомнила, ахха). Его теряют, и он отправляется в путешествие, переходя из рук в руки разных людей. Жизнь во всяких проявлениях: реальная и всё же немного сказочная».
В нынешнем прочтении: Мда, память избирательно выковыривает изюм из жизненной сайки, как говорил Михаил Анчаров. Петрушка оказался очень хорош, только выяснилось, что воспоминания о нём у меня довольно смутные были, и лучше сохранились детали, чем смысл.
Начать с того, что у «Приключений маленького актёра» есть и второй заголовок: «Повесть о кукле Петрушке и девочке Саше, об их друзьях и недругах», — и я уже от этого названия несколько струхнула, потому что ни о какой девочке Саше не помнила вообще. А между тем в самом начале повести сообщается, что у девочки Саши умерла мама. И в традиционной сказке это совершенно на месте выглядело бы, но тут-то явно предусматривалось повествование о реальной жизни (пусть и немного сказочное)… Внезапно.

Девочке Саше несладко приходится: её забирает с собой в далёкий строящийся ещё город суровая тётка, сестра отца (где сам папа, так и не выяснилось). Вроде бы родственница должна опекать бедного ребёнка, сироту, лишённую к тому же привычного окружения. Но деловая тётка все дни пропадает на работе, а на долю Саши остаются лишь домашнее хозяйство, распоряжения и нравоучения, и ни малейшего доброго слова, никакой попытки окружить маленькую одиночку душевным теплом. Квинтэссенция:

— О чём ты задумалась? — вдруг раздался над Сашиным ухом голос Клавдии Григорьевны. — Александра, очнись! Мне очень не нравится эта твоя привычка — задумываться!

Ну да, дети не должны задумываться, не дай бог привыкнут.
Единственная отрада Саши — Петрушка, которого ей подарила на прощание молодая энергичная библиотекарша из её родного города. И так складываются обстоятельства, что Петрушка отправляется «на гастроли» с Олегом и Мусей (вот эти-то образы двух актёров передвижного кукольного театра мне и запомнились больше всего).
Очень любопытно Эмден выстраивает повествование: мир людей и мир кукол существуют на равных, пересекаясь и наслаиваясь друг на друга. Актёры-игрушки ведут себя как полноценные действующие лица, пока их никто не видит ;) В присутствии же людей это просто куклы…

После этого бурного спектакля склока в маленьком закулисном мирке не затихла, а, наоборот, ещё пуще разгорелась.
Вы думаете, если сцена в этом театре была небольшая, а актёры совсем маленькие, то и страсти у них были махонькие?
Уверяю вас — это совсем не так. Чем меньше бывает круг зрения действующих лиц, тем сильнее их маленькие страсти.

В результате кукольных интриг нашего Петрушку теряют, и вот тут-то и начинается его путешествие…
Замечательная книга, от которой веет ностальгией далёких лет, весёлая (несмотря на трагическое происшествие в самом начале), лукавая, шебутная — каким и должен быть настоящий Петрушка. Повесть сопровождают по-хорошему традиционные иллюстрации Николая Радлова, на которых мне больше всего понравились Олег и Муся, сам Петрушка и рассеянный детский художник.

Окно второе выходит на мрачный заснеженный лес, от одного взгляда на который сжимается сердце. Метель, тонкий, тоскливый посвист ветра… А между деревьями нет-нет, да и промелькнут пугающие тени…
«Дом с волшебными окнами»
Детские воспоминания (из ЛЛ-переписки): «Я вот с некоторым даже волнением жду случая почитать «Дом с волшебными окнами» Эмден. Потому что читала в детстве, впечатления (сказочно, не очень понятно, страшновато, тягуче и затягивающе) помню, а содержание/сюжет как корова языком :))»
В нынешнем прочтении: Практически так оно и оказалось. С одной лишь поправкой: почти стопроцентно сказочная повесть изложена в стилистике сновидения. Особенно к пониманию этого подтолкнули внезапные перемены локаций:

Дети только что свернули в переулок, и что за странный это был городок — на улице Большого Медведя ещё была зима, а тут начиналось лето!

И хотя «летне-цирковой» эпизод очень яркий, всё равно главное настроение чуть жутковатой сказки — зимнее. Серёжа и Таня перед самым Новым годом долго ждали с работы маму, а она всё не шла. И вдруг оказалось, что детям придётся отправиться за нею в рискованное и непредсказуемое путешествие.
В сказке очень хороши персонажи — и положительные, и отрицательные. Так и хочется поподробнее узнать, как живут, например, дедушка Мяч, бабушка Кукла и их внучок Булька (на самом деле это тугой красно-синий резиновый мячик — ей-ей, у меня в детсадовском возрасте такой был: книжка напомнила). Булька — торопыга и опрометчивое существо, в отличие от неженки-мороженки Мишутки, который так и норовит уснуть в каком-нибудь неподходящем месте. Вот такой противоречивый коллектив — Таня, Серёжа, Булька и Мишутка — и отправляется на поиски дома с волшебными окнами. Наших путешественников подстерегают коварные Господин Ледяной Ветер…

Почему этот человек ему так не нравился, Серёжа сам не понимал. Человек как человек, только странный какой-то. Идёт впереди, а сквозь него всё видно. И холодно как за ним идти!

…и Резиновый Крокодил :)

Скользкий, гладкий и зелёный,
Раздражённый, обозлённый,
Он в шкафу у вас живёт.
Если вы его надули
И оставили на стуле —
Он со стула уползёт.

В целом повесть оказалась куда более детской, чем я предполагала, местами даже наивной, но её очень украшают неожиданные метафоры и стихотворные авторские эпиграфы к главам: один из них, про крокодила, я уже привела, а вот ещё два — по-моему, замечательные:

И окна и двери закрыты,
Над городом — серый туман.
И в городе этом забытом
С друзьями не встретиться нам.

— Вы подумайте, солдаты,
Разве дети виноваты?
Вы подумайте, солдаты,
Сколько горя от войны!
— Оловянные солдаты
Думать вовсе не должны.

Проиллюстрировал повесть Борис Калаушин. Его рисунки в меру детские, чуть упрощённые, «игрушечные», с некоторыми преувеличенными деталями — да, именно так рисуют дети :)

Окно третье: А из нашего окна площадь Красная видна!..
«Школьный год Марины Петровой»
Детские воспоминания (из ЛЛ-переписки): «Я читала в издании 1970 года, сейчас купила в издании 1962. Последнее издание «Дома с волшебными окнами» и «Петрушки» — 1991, а «Школьный год Марины Петровой» с 1970 года не переиздавался. Это про музыкальную школу, реализьм :) Подозреваю, что эта часть окажется довольно занудной или излишне «советской». Ладно, поглядим».
В нынешнем прочтении: так оно и оказалось *facepalm*
ЛЛ-друзья свидетели, я очень и очень терпимо отношусь к советской литературе и часто в комментариях под рецензиями уговариваю читателей поколения next потерпеть, не обращать внимания, посмотреть сквозь пальцы на соцзаказ или искренние (и тем не менее махровые) убеждения автора — ради хорошей во всём остальном книжки. Иногда удаётся уговорить :) Но тут мне саму себя пришлось уговаривать не бросить на полдороге эту «борьбу хорошего с ещё более лучшим».
Бесхитростное название книги даёт полное представление о её сюжете. А подробностей только две: Марина — пятиклассница-скрипачка; действие происходит в 1949-1950 учебном году. Язык повести (или всё-таки романа?) простой, даже чуть инфантильный, если учитывать возраст главных персонажей:

В классе лёгкий шёпот, смешки, переговоры. Дверь открывается, и входит Александра Георгиевна. Все встают. Сели. Урок начался.

И было бы так классно почитать простоватую, архаичную уже книгу о буднях и праздниках юных музыкантов, об их радостях и огорчениях, о том, как детям постепенно раскрывается музыка, о школьной дружбе и, может быть, первых робких увлечениях, о таких всё понимающих (или ничего не понимающих) взрослых…
Да, всё это в книге есть. Но она до оскомины, до отторжения прослоена настырной советскостью… Даже самый лучший в году праздник — нет, не Новый год, а праздник Октября; по делу и не по делу страницы пестрят словами «молодой советский композитор»; «ты ведь советская девочка, трудностей не испугаешься» и т.п., под конец книги — «задушевный» разговор о том, что будет при коммунизме. Тут отмечу, что мудрые, чуть ли не с ленинским прищуром, взрослые в книге зачастую выглядят манипуляторами, то и дело хитря с детьми, где-то подставляя их, где-то оказывая давление, читая нравоучения. При этом, когда дети задают им действительно важные вопросы, родители и учителя виртуозно уходят от ответа. Неприятное впечатление произвело и то, что мама Марины читает личный дневник дочери да ещё и оставляет там свои замечания.
Да вот даже если на упоминаемые в повествовании книги посмотреть: среди любимых книг Марины — «Тимур и его команда», на маминой полке — «Молодая гвардия» и «Повесть о настоящем человеке»; на Новый год пятикласснице дарят «Детство» Горького, на день рождения — «Овод» и «Как закалялась сталь»…
Право же, соглашусь с мнением (хотя и по иным поводам) двух ЛЛ-пользователей, которых вряд ли стала бы цитировать в любом другом случае:

да, детство лучше оставить в детстве, и никогда его не анализировать, дабы не разбивать то славное прошлое в пух и прах

trounin

Да, некоторых авторов следует высаживать на Остров Детства с тем, чтобы не портить впечатление.

Shishkodryomov
И правильно, наверное, что «Школьный год…» больше не переиздавали. Теперь поставила бы книге две звезды из пяти, но: 1) их красный цвет вызывает всё те же идеологические ассоциации; 2) Эмден прекрасно описывает музыку, которая пронизывает весь текст. Поэтому добавляю звезду. Но перечитывать уже точно не буду.
Иллюстрации Николая Калиты выполнены в стиле пятидесятых годов, вызывая в памяти книги, фильмы и плакаты того времени… а ещё почему-то книги Лидии Чарской :)

Средняя оценка книги: . Спасибо за внимание.